Найт отстранился и встал на колени, глядя сверху вниз на белое как снег тело Дэниеллы, такое таинственно прекрасное, каким может быть только женское тело во мраке ночи, освещенное лишь неясным лунным светом. Он осторожно коснулся ее груди.

— Ты несравненна, — выдохнул он. Дэниелла, открыв глаза, посмотрела на мужчину, любовницей которого была вот уже почти четыре месяца.

— Да, — пробормотала она, сама не сознавая, что говорит, и провела ладонью по его груди, наслаждаясь ощущением жестких вьющихся волос, бугрящихся мышц. Рука скользнула ниже, по плоскому, теплому, упругому животу, и отыскала набухшую мужскую плоть. Женщина блаженно вздохнула. Найт застонал.

— Ты к тому же еще и ненасытна, — страдальчески улыбнулся он, едва сдерживаясь.

Часы пробили восемь. Этот дождливый вечер Найт Уинтроп, виконт Каслроз, проводил дома в любимом кожаном кресле в библиотеке, где царила истинно мужская атмосфера. На коленях виконта корешком вверх лежал «Кандид» Вольтера. Держа в руке бокал бренди, Найт задумчиво глядел в огонь, время от времени выбрасывавший яркий сноп искр. Обшитая деревянными панелями комната была погружена в полумрак; только свечи в единственном канделябре бросали мягкие отблески на стены и потолок. Вся обстановка излучала такой уют, что Найт ощущал небывалый покой, негу и приятную усталость.

Он даже широко улыбнулся при воспоминании о лице сера Эдуарда, когда Элигори, гнедой берберийский конь Найта, выращенный на известной коневодческой ферме Десборо Стад, оставил его клячу плестись в пыли еще на полпути к финишной черте, установленной членами Клуба Четырех Коней на Хаунсло Хит. Найт поставил большую сумму на Элигори, понадеявшись на скорость лошади и собственное умение, и с честью завершил скачки, а тысяча фунтов перешла к нему из кармана бедняги сэра Эдуарда Бресби.

Элигори терпеть не мог проигрывать, еще больше, чем сам хозяин. У гнедого появлялся злобный блеск в глазах при виде догоняющей его лошади. Найт часто гадал, откуда у него это выражение — от природы или унаследовано от знаменитого родителя Флаинг Дэйви.

Найт сделал еще глоток бренди и, откинув голову на спинку кресла, закрыл глаза. Жизнь — поистине превосходная штука. У него нет причин жаловаться или просить чего-то лучшего. Он всем доволен, здоров как бык, ни одного больного зуба, волосы не редеют и не выпадают, он только недавно был с любовницей, готовой удовлетворить любой его сексуальный каприз, и ничто, если не считать появлявшегося время от времени очередного жеребца, требовавшего упорной тренировки, не тревожило его существования. Нет, Найту нечего больше желать!