Скоро мне исполнится 89 лет. За свою продолжительную жизнь многое повидал, поездил по стране: бывал на севере, юге, западе и востоке СССР, в деревнях и городах.

Несколько раз я посетил Данию, где с 80-х годов постоянно проживает моя c старшая дочь Ирина. Работал в разных должностях — от мастера на студенческой практике строительства Цимлянской ГЭС до начальника крупного Московского строительного управления гидромеханизации, был членом КПСС и секретарем парторганизации треста «Гидромеханизация» Минэнерго СССР, встречался с интересными людьми.

Я хочу осветить некоторые события своей жизни и истории страны, в которой я жил в это время надежды на лучшее, и высказать по ним свое мнение, так как сегодня, да и ранее, история страны преподносится в зависимости от идеологии власти. Я не претендую на последовательное и точное изложение событий, поскольку многие факты являются для меня закрытыми. Я буду описывать только историю, основанную на собственной жизни простого человека, инженера, прожившего в одной стране, но с совершенно противоположным политическим и экономическим устройством: «развитым социализмом» и капитализмом. Человек всегда «ищет лучшее», как писал Максим Горький в пьесе «На дне».

Мне представляется, что я должен кратко сообщить читателю свой статус, тем более, что я могу судить об истории только по прожитой мною и моих близких жизни, и оно может быть субъективным. Но из капель воды слагается море, и, возможно, это изложение истории будет ближе к действительности.

Я родился в 1921 году в городе Козлове (ныне город Мичуринск) Тамбовской области Отец мой, Кожевников Николай Андреевич (1894—1975гг.), происходил из зажиточной семьи, дед мой — Андрей Иванович Кожевников, был гласным в Козловской городской Думе, управляющим небольшого банка «Общество взаимного кредита», благотворителем многих общественных организаций, известным в городе человеком.

В моей памяти сохранились события с 1931—1932 годов, когда мне было около четырех лет. В это время я с родителями проживал в районном городе Данкове, ныне Липецкой обл. В Данкове я жил вместе с родителями постоянно до 1946 году, когда я уехал поступать в Москву в Торфяной Институт. И после, до смерти папы (1975 г.), я часто навещал родителей в Данкове. Для меня Данков является моей малой родиной, хотя родился я в городе Козлове, ныне Мичуринске, но своё детство и юность, а это самые счастливые годы для каждого человека, провел в этом городе.

Мне представляется, что историю своего края, своей малой родины, своей семьи, должен знать каждый гражданин, с этого начинается патриотизм и любовь к своему краю. Местную историю нужно преподавать в средней школе, как программный предмет. В СССР, по-моему, не включили местную историю в программу школы из политических соображений. Помните песню со словами: «Мой адрес — не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз». Какой же этот патриот-кочевник, для которого нет родного дома?

Хорошо, что сегодня в Интернете появилась сайты истории Российских городов, в том числе сайт с историей города Данкова. Большое спасибо данковским создателям сайтов, «раскопавшим» историю города. Я использую эти сайты в своих воспоминаниях для описания Данкова, так как без привязки к месту многие события будут непонятны для читателя.

Память о данковских событиях у меня сохранилась четко с четырех лет, когда меня водили за руку, а зимой возили на высоких санках.

Первое, что сохранилось в моей памяти из старинного народного быта, это кулачные бои на масленицу (замена английского бокса). Происходили они на западной окраине на стыке слобод Казаки и Стрельцы. Дрались жители слобод на кулаках. Сначала в бой начинали мальчишки, а затем вступали взрослые. Правилом было драться только голыми кулаками, применение кастетов или зажатых в кулаке свинца или камня строго возбранялось. Нанесение травм тоже запрещалось и строго наказывалось. Кроме бойцов собиралась масса зрителей из всей округи.

Но с 1932 г. эти бои запрещались и разгонялись конной милицией, доставалось при этом и милиции. Аналогичные бои осенью происходили на льду р. Дон при его замерзании. Эта народная забава имела старинные корни (М. Ю. Лермонтов «Песнь о купце Калашникове»).

Данков не входил в «Область Войска Донского», но я помню, что на престольные церковные праздники старики из села, Казаки надевали казацкую форму: штаны с лампасами и белую рубаху, многие с Георгиевскими Крестами. Не знаю, имели ли эти старики казацкие привилегии при царе, но казацкую форму в 30-х годах на праздники они надевали. Вероятно, ношение формы, особенно Георгиевских крестов, преследовалось Советской властью.

Слободские бабы и девки на праздники надевали красочные русские наряды с кокошником и бусами. В воскресенье вечером в одном из домов села устраивались «посиделки» с песнями для старшего возраста. Для молодежи была, так называемая «улица», тоже с песнями и гармошкой. Эти самобытные мероприятия сохранялись до военных лет.

В 1929 г. началась организация колхозов, я не застал начала коллективизации, поэтому прибегну к литературному источнику из Интернета (Рыбас, С. Сталин, «Судьба и стратегия»).

«В СССР к 1929 проживали округленно 154 млн. человек, из которых не менее 130 млн. составляли крестьяне. К 1932 большевики загнали в коллективные хозяйства, ставшие государственными предприятиями по принудительной обработке земли и производству сельскохозяйственной продукции, 61,5% крестьянских дворов, а к 1937 — 93%.

5 января 1930 ЦК ВКП (б) вынес постановление, согласно которому коллективизации подлежало «огромное большинство крестьянских хозяйств». 15 января решением Политбюро была образована спецкомиссия во главе с секретарем ЦК В. М. Молотовым, в которую вошли около тридцати представителей номенклатуры ВКП (б), советских учреждений и центрального аппарата ОГПУ. Комиссия Молотова разработала конкретные предложения по «ликвидации кулачества», сводившиеся к следующему:

1) Отмена действия закона об аренде и применении наемного труда — тем самым у «кулаков» ликвидировалась экономическая основа их хозяйства. Они больше не могли пользоваться собственным земельным наделом («аренда») и нанимать односельчан для его обработки («наемный труд»);

2) Насильственное изъятие собственности: орудий производства, скота, хозяйственных и жилых построек, предприятий по переработке сельхозпродукции (мельниц и пр.), продовольственных, фуражных и семенных запасов;

5 декабря 1936 г. была принята Сталинская Конституция, а в 1937 г. были проведены первые выборы в Верховный Совет СССР. День 5 декабря был объявлен всенародным праздником и выходным днем. Выборы были обставлены мощной агитацией и красочным оформлением с плакатами «Все на Выборы!». По нашему Рязанскому округу был один кандидат, как и полагалось по Конституции, начальник НКВД Рязанской обл. Вершинин С. Я.

Я, конечно, не понимал, что происходит, но выборы в Данкове происходили торжественно, с оркестром, буфетом. Явка была 100%, все боялись репрессий. Сталин впоследствии сказал: «Неважно как голосуют, важно как считают». Голосование считалось высоким принципом демократии. Голосование за блок коммунистов и беспартийных было действительно почти 100% из-за боязни репрессий.

Впоследствии, будучи секретарем парторганизации треста «Гидромеханизация» в Москве, я принимал непосредственное участие в подготовке выборов и обеспечении 100% явки населения на выборы. Могу подтвердить, что даже в 80-х годах выборы были аналогичны принципам 1937 г., почти при действительной явки на выборы около 99%. Но даже в конце 80-х годов райкомах партии составлялись списки не явившихся на выборы для принятия мер.

Что же можно сказать о выборах 1937г.? На выборы занимались очереди с 7—00 часов утра, а страх перед репрессиями обеспечивал 100% явку, и 100% отдачу голосов за единственного кандидата, назначенного вышестоящими партийными органами. Как выборы, так и работа Верховного Совета СССР, была не более чем профанацией демократии. На высшем уровне управление страной осуществлялось И. В. Сталиным при его жизни, а после его смерти Генсеком КПСС.

Если И. В. Сталин был действительно уникальным человеком, и зачастую его репрессии определялись безвыходностью обстоятельств, то его «сменщики», в основном продолжавшие его политику, не обладали большим умом и не блистали талантами и работоспособностью. Но как говорил наш малограмотный парторг — старый коммунист: «Что такое линия партии — это линия, по которой она идёть». Вот мы и дошли по этому пути до уровня бедной и разворованной страны, но с атомным и ракетным вооружением. Как выразился Черномырдин: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».