Говорят, что в критической ситуации мозг человека вспоминает всю прожитую им жизнь. Не знаю… Возможно, конечно, происходящее было недостаточно шокирующим для таких воспоминаний. В любом случае, в тот момент, когда я почувствовал, что отрываюсь от земли, в моей голове возникли только и исключительно сложные речевые конструкции, никак не отягощенные детскими воспоминаниями или трогательными визуальными образами.

Говоря проще, запаниковавший мозг сумел отреагировать на происходящее только длинным потоком нецензурной брани.

И только затем я, чувствуя, что время славной и достойной жизни моего персонажа стремительно заканчивается, начал, наконец, действовать. К счастью, первым, до чего смог додуматься мой бьющийся в истерике разум, был дым, умение, полученное вместе с короной.

Я на секунду почувствовал себя призраком — убитым игроком, имеющим возможность беспрепятственно перемещаться по локации и рассматривать происходящее там до начала следующего раунда. Восхитительное ощущение.

Со страхом глядя на довольную рожу Наместника, я пожелал смыться подальше от него — и дернулся в сторону, напрочь игнорируя держащие меня невидимые пальцы.

Обратно за ворота города я вышел в легкой задумчивости. Набрать столько опыта… Нет, я, конечно, довольно быстро разгонюсь до сотни. Ну, по крайней мере, до полтинника-то точно. Думаю, услуги по прокачке до этого уровня предлагают по более-менее вменяемым ценам уже много где. Потрачу пару дней, да и все. Но вот дальше точно придется все делать самому.

Я улегся на небольшом травяном пригорке и в очередной раз принялся размышлять о перспективах. Сейчас, после того как немного прошел шок от случившегося, это получалось заметно легче. Появился даже некий азарт и желание слепить идеально развитого персонажа.

— Идеального патриарха… Кто бы еще сказал, что это вообще такое…

В данный момент у меня есть возможность пойти по одному из двух путей развития: заново сделать уже знакомого мне рукопашника-невидимку, либо же, в качестве альтернативы, — летающего на драконе аоешника, который уничтожает под собой все живое своей смертоносной аурой.

Сорвав травинку, я принялся ее сосредоточенно жевать, наблюдая краем глаза за тем, как поблизости одна живность с упоением гоняет другую. Ничего не изменилось в этом мире — у кроликов по-прежнему не было шансов против крабов.