Хотя войска ахейцев стояли под Троей уже десятый год, овладеть городом они не могли. Не мощные каменные стены делали неприступным город Приама, но мужество троянцев и их союзников, а главное — доблесть и бесстрашие Гектора, главного военачальника троянцев, сына царя Приама.

Ахейцы не имели почти никакой связи со своей родной землей, от которой их отделяло много дней пути по бурным морям. Долгие годы, пока шла война, они добывали продовольствие, сокровища и женщин, грабя близлежащие города, союзные с Троей, и острова у побережья Малой Азии. Более других буйствовал во время набегов молодой царь мирмидонян Ахилл. Страшные минуты пережила прекрасная Брисеида, взятая в плен Ахиллом в одном из захваченных городов. Пали в сражении три ее брата и муж.

Однако в шатре Ахилла Брисеида смирилась с судьбой и даже полюбила человека, убившего стольких дорогих ей людей. Бедную пленницу поддержал и утешил ближайший друг Ахилла Патрокл. Патрокл пробудил у нее надежду, обещал, что она станет женой Ахилла, что он отвезет ее на родину героя, во Фтию, и устроит там свадебный пир. Вот почему так горько рыдала Брисеида над телом убитого вскоре Патрокла:

Название поэмы — «Илиада» — происходит от греческого Илиос, или Илион. Таково было второе название Трои, города, где происходили описанные в поэме события. Судя по названию, можно бы предположить, что поэма посвящена истории этого города, или по крайней мере ходу великой войны, разыгравшейся у его стен. На самом деле это не так. Действие «Илиады» укладывается в пятьдесят дней последнего, десятого года войны, причем подробно описываются лишь события нескольких дней. Открывается поэма прибытием жреца Хриса в лагерь ахейцев под Троей и его напрасными «мольбами вернуть ему дочь. Кончается погребением Гектора. О последующих событиях (под Троей погибнет Ахилл, на десятом году войны город падет) и о том, что предшествовало ссоре Ахилла с Агамемноном, в поэме сообщается весьма лаконично. Однако и этих сведений достаточно, чтобы составить себе представление о ходе и причинах событий.

Война — об этом говорится во многих местах «поэмы — ведется из-за прекрасной Елены, жены спартанского царя Менелая. Елену похитил Александр, или Парис, прибывший к царю Спарты в качестве гостя. Но почему Елена так покорно пошла за чужеземцем, почему бросила на родине маленькую дочь, дом, родителей, не говоря уже о муже? В «Илиаде» она то и дело сокрушается по этому поводу и словно бы удивляется самой себе, хотя истинной виновницей своего безумия и всех бед, от него происшедших, считает богиню Афродиту. Но почему богиня совершила все то, в чем ее винит Елена? И почему Афродита неизменно выступает как верный друг Александра и троянцев, которых неуклонно преследуют Гера и Афина? На эти вопросы «Илиада» отвечает лишь в одном месте, да и то не слишком четко. Вот что говорится в начале последней, двадцать четвертой песни «Илиады»:

И это все.

Но каким образом мог Александр оскорбить всесильных богинь? И какая нужда привела их в его сельский дом?

Вот о каких событиях мы читаем в одиннадцатой песне «Илиады».

Герой Александр-Парис, муж прекрасной Елены, троежальной стрелой поразил в правое плечо сына знаменитого врача Асклепия, храброго воина Махаона, который и сам был лучшим врачом в лагере ахейцев. Старец Нестор, царь Пилоса, подхватил раненого на свою колесницу и отвез его к шатрам ахейцев.

Тем временем Ахилл, стоя на корме огромного корабля, наблюдал за ходом жаркого сражения. Он видел поспешное бегство ахейцев с поля брани. Ахилл был уверен, что еще немного и ахейцы придут обнять его колени и падут ему в ноги, умоляя забыть свой гнев. В какой-то момент царь увидел колесницу Нестора. Ему показалось, что в колеснице находится Махаон. Однако кони проскакали так стремительно, что он не успел разглядеть лица раненого. Желая удостовериться, он посылает в палатку к Нестору своего друга Патрокла. Нестор же, мудрый и опытный старец, не упустил случая, чтобы через Патрокла повлиять на Ахилла. Он напомнил Патроклу о том, что произошло более десяти лет назад. Готовясь в поход против Трои и собирая по всей плодоносной ахейской земле рать, Нестор и Одиссей пришли в богато обставленный дом Пелея. Был там и Патрокл, и его отец Менетий. Был и герой Ахилл. Стоя в ограде двора и сжигая в честь громовержца Зевса тучные бедра вола, отец Ахилла, престарелый Пелей, возливал темное вино из златого кубка на священное пламя. А Патрокл с Ахиллом поджаривали куски мяса. Нестор с Одиссеем остановились в воротах. Удивленный Ахилл бросился к ним, взял их за руки, привел в чертоги и, попросив воссесть, предложил угощение, какое гостям подобает. Когда же все насладились трапезой, Нестор обратился к юношам с речью, уговаривая Патрокла и Ахилла следовать за ними. «Вы пламенели на брань, а отцы наставляли вас мудро»

[31]

. Пелей наставлял своего сына всех превзойти и более всех отличиться. А Патроклу так сказал его отец Менетий:

И вот теперь Нестор хотел, чтобы Патрокл воспользовался своим влиянием на Ахилла, склонил его «на доброе» и помирил с Агамемноном. Сын Менетия принял к сердцу эти слова Нестора, но ему не удалось смирить гнев своего друга. Ахилл не вышел в поле, хотя троянцы все сильнее напирали на ряды ахейцев и уже приближались к их лагерю. О том, сколь бедственным было положение ахейцев, Патроклу рассказал Эврипил:

Когда три посла ахейцев — Феникс, Одиссей и Аякс — отправились к Ахиллу, чтобы умолять его смирить свой гнев, герой забавлялся игрой на форминге

[44]

— несложном музыкальном инструменте с четырьмя струнами, напоминавшем гитару. Эта изящно украшенная, отделанная серебром форминга попала к Ахиллу в качестве добычи, захваченной в городе Фивы.

Это единственное во всей «Илиаде» упоминание с прославлении героев в песнях. Любопытно, что здесь в роли сказителя выступает сам царь, один из главных действующих лиц поэмы, герой, славные подвиги которого, в свою очередь, станут содержанием чьей-то песни.

Зато в «Одиссее» мы находим подробный рассказ о певце-сказителе Демодоке, певшем свои песни на пиру у царя Алкиноя. Вспомним: одержав победу над Троей, почти все ахейские воины вернулись на родину. Большинство из них пережило в пути множество приключений. Они плавали по морям, боролись с грозными опасностями. Дольше других странствовал по свету Одиссей. Шли годы, а он все был вдали от своей родины Итаки, а ему так хотелось хотя бы увидеть дым, возносящийся над родным островом. И вот он попал на остров феаков, где его дружески встретил царь Ал киной. В честь гостя в царском дворце был устроен пир. Многоумный Одиссей, однако, не называл своего имени. Когда было роздано мясо и чаши наполнились вином, в залу вошел глашатай, ведя за руку чтимого в народе певца Демодока. Он усадил старца среди пирующих, под высокой колонной, к которой гот прислонился спиной, ибо Демодок был слеп.

Тогда многославный Одиссей взял кусок мяса со своего блюда, отрезал хребтовую часть и сказал вестнику:

Как мы уже говорили, творчество аэдов достигло наивысшего расцвета в XII–VIII веках до н. э. Это не значит, что певцов-сказителей не существовало раньше или позднее. Творчество аэдов уходит своими корнями в великую и славную эпоху, которую мы называем микенской. (Так в современной науке принято называть период древнегреческой истории XVI–XII веков до н. э..) Одним из главных политических и культурных центров в тот период были Микены, расположенные на Пелопоннесском полуострове в области Арголида. В «Илиаде» микенский царь Агамемнон выступает как верховный вождь всего греческого воинства. В Микенах по сей день сохранились развалины большого замка, в царских могильниках которого археологи обнаружили неисчислимые сокровища.

Именно о микенской эпохе пойдет речь в данной книге, поскольку этот период составляет исторический фон большинства греческих мифов, в том числе повествующих и Троянской войне. В ту эпоху возникли не только многие легенды, по и языковые формулы, благодаря поэзии аэдов сохранившиеся неизменными на протяжении столетий. Хотя микенский мир пришел в упадок уже в XII веке до н. э., память о его царях, героях, войнах и дворцах продолжала жить в преданиях, песнях, поэмах.

Тематика эпических песен весьма разнообразна. Например, Демодок. воспевавший на пиру у Алкиноя воинские подвиги ахейцев под Троей и разрушение Илиона, в «Одиссее» рассказывает веселую историю о любви Арея и Афродиты, застигнутых на месте преступления ревнивым мужем Гефестом. Герои «Илиады» и «Одиссеи» часто вспоминают о великих походах и войнах прошлого: о походе семи царей против Фив

[50]

, о плавании аргонавтов за золотым руном

[51]

, о Калидонской охоте

[52]

. Всем этим преданиям были посвящены эпосы, подобные «Илиаде» и «Одиссее», по значительно более древние, чем эти две великие поэмы. К сожалению, все древнейшие эпосы погибли. Сохранились лишь две знаменитые поэмы Гомера, позволяющие нам судить о творчестве многих поколений аэдов. Хотя обе поэмы со времен глубокой древности приписываются одному автору, совершенно очевидно — и это легко доказать, — что они возникли неодновременно. «Одиссея» моложе «Илиады» по меньшей мере на несколько десятков лот. Но даже когда речь идет об «Илиаде», авторство Гомера не представляется бесспорным.

Известно, что имя Гомера в древности глубоко почиталось. Однако сведения о нем чрезвычайно скудны. Существовали всевозможные биографии поэта, но они относились к более позднему времени, содержали массу противоречивых данных и были, мягко говоря, в значительной степени фантастичны. Уже в древности, о чем сообщает античное двустишие, за право называться родиной величайшего греческого поэта «спорили семь городов». В действительности таких городов-претендентов было по меньшей мере двадцать, поскольку в состав упомянутой семерки входили то одни, то другие города. Ненадежны и попытки древних авторов определить даты жизни Гомера. Высказывалось предположение, что он был современником описанных им событий, то есть жил во времена Троянской войны, которая, по наиболее распространенному мнению, велась около 1200 года до н. э. (о датировке событий Троянской войны позднее и этой книге будет более подробный разговор). Согласно другим авторам — а их несомненное большинство, — Гомер жил спустя несколько столетий после падения Трои. Критический анализ тех сведений о личности Гомера, которые содержатся в древних источниках, покапывает, что заслуживает внимания лишь следующее.

По всей вероятности, между 800 и 750 годами до пашен эры жил некий аэд, чье имя звучало так: Мелесиген. Происходя из города Смирна на побережье Малой Азии, Мелесиген много лет прожил на острове Хиос. Он хорошо знал район, где некогда высилась Троя. Возможно, что поэт какое-то время находился мри дворе некоего знатного человека, род которого восходил к одному из героев Троянской войны. Мелесигену принадлежит идея: выделить из большого числа героических песен и легенд один из эпизодов — гнев Ахилла и его пагубные последствия — и положить его в основу сюжета эпопеи. Выстраивая композицию своего произведения, автор проявил большое мастерство и изобретательность. Все в поэме связано, взаимообусловлено и монтировано. Поэт стремится подробно объяснить причину развития событий именно так, а не иначе. Создается впечатление, что он испытывает особое удовольствие, обосновывая те или иные события. Фактов случайных, монтировка которых представляла бы для него трудности, он избегает. Даже поступками богов руководят не ноля случая и не прихоть, а определенные побуждения и желание достичь конкретной цели, помочь тому или иному пароду. Автор «Илиады» не был оригинален в области языка, стилистики и стихосложения. Поэтическое мастерство досталось ему в наследство от многих поколений предшественников, певцов-сказителей древности. Это ему, несомненно, принадлежит заслуга создания стройной, четко продуманной композиции. Так на основе внимательного изучения «Илиады» нам удалось сделать ряд выводов относительно творчества поэта, о котором другие источники нам почти ничего не говорят. Не приходится удивляться тому, что сведения о Гомере так скудны и ненадежны. Ведь он был лишь аэд, и современники относились к нему как к ремесленнику, слагающему стихи и поющему песни. В одном месте «Одиссеи» как равные перечисляются: прорицатель, врач, плотник и т. д. В те времена поэт, творческая личность, еще не был окружен особым уважением и почитанием.

Дальнейшие события, рассказанные в «Киприях», протекали так.

Когда войско ахейцев собралось, флот остановился в небольшом заливе около города Авлида, у северных берегов Беотии, напротив Эвбеи, там, где пролив между островом и материком наиболее узок. Прежде чем выйти в открытое море, греческие воины на святых алтарях под явором принесли жертвы богам. Вдруг явилось чудо, о котором в «Илиаде» рассказывает Агамемнон:

Безмолвно стояли пораженные воины. Тогда выступил прорицатель Калхас. Он истолковал это знаменит так: греки будут воевать девять лет и только на десятый год победят троянцев.

Между тем прошло еще немало лет, прежде чем началась война у стен Трон. Как сообщается в «Киприях» — корабли ахейцев, выйдя из Авлиды. отправились на восток, к берегам Малой Азии. Не зная пути в Трою, греки вначале ошибочно приплыли в Мисию, страну, расположенную много южнее Трои. Здесь, на берегу реки Кайк. находился город Тевфрания. Уверенные, что они находятся на землях троянцев, ахейские воины ворвались в город и начали грабить. Однако им пришлось встретиться с серьезным противником — сыном Геракла Телефом, женатым на дочери здешнего царя. Телеф сразил многих ахейских воинов, но и сам едва не лишился жизни. Увидев Ахилла, он бросился бежать, однако споткнулся о виноградную лозу и упал. В этот момент копье Ахилла пронзило ему бедро.

Вторая песнь «Илиады» содержит несколько сотен строк, которые в сокращенных изданиях или при переводах нередко опускаются. Действительно, эти звучные стихи не имеют прямого отношения к развитию сюжета. О чем они? В них содержится несколько сотен географических названий и имен собственных, и рассказывают они о том, из какой области Греции, под чьим предводительством и сколько прибыло кораблей под Трою. Этот смотр войск производится на равнине у стен Илиона на десятом году войны и через несколько дней после ссоры Агамемнона с Ахиллом из-за двух пленниц — Хрисеиды и Брисеиды.

Ахейцы бросаются в бон, окрыленные надеждой, что сейчас наконец, после стольких лет войны, они ворвутся в славный город Приама. Откуда у них вдруг возникла такая уверенность? И почему они выходят на поле сражения в тот момент, когда сильнейший среди них, Ахилл, разгневанный и обиженный, сидит со своей дружиной в палатках у кораблей и не желает принимать участия в войне?

Оказывается, в этом повинен сам отец богов и люден Зевс, пославший Агамемнону обманчивый Сон, который принял облик старца Нестора, более всех чтимого Агамемнон. Сон сказал царю:

— Ты спишь, Агамемнон, сын Атрея? Не подобает проводить во сне «мужу совета», коему вверено столько людей и столько важных дел! Слушай меня внимательно, ибо я пришел как вестник Зевса! Отец богов и людей, который о тебе печется, велит тебе вести в бой все ополчения ахейцев. Ныне ты завоюешь град троянский. Все бессмертные боги, обитающие на Олимпе, согласны с этим. Всех убедила Гера. Над Троей, по воле Зевса, носится гибель! Сохрани в душе мои слова и страшись их позабыть после того, как тебя оставит сон благотворный

[58]

.

Сказав это, сонное видение отлетело, а царь стал размышлять о том, чему суждено сбыться.

Известно, что в классические времена на землях, заселенных греками, существовало несколько сотен мелких государств. Площадь самых обширных из них не превышала нескольких тысяч квадратных километров. Из множества мелких политических образований бессмертную славу (и место на страницах учебников) заслужили лишь несколько. Прежде всего это — Афины и Спарта, Коринф и Фивы. (Те государства, о которых меньше говорят и пишут, тоже, разумеется, имели свою интересную историю и значительные культурные достижения.)

Политическая карта греческого мира в древности напоминала многоцветную мозаику, сложенную из мелких камешков. Такое положение сохранилось и в V веке до пашен эры, когда велись греко-персидские войны, и во времена Перикла, и позднее. Даже македонский царь Филипп II после победы под Херонеей в 338 году до пашей эры формально не лишил греческие государства независимости.

Допустим, что «Каталог кораблей» в «Илиаде» представляет собой достоверный исторический источник, отражающий политическую ситуацию Греции в период Троянской войны, то есть около 1200 года до пашен эры. Хотя древняя традиция предлагала различные датировки осады Трои, все они тяготеют к указанному времени. Новейшие исследования также придерживаются этой даты.

Прежде всего, разумеется, следовало бы доказать, что «Каталог кораблей» заслуживает доверия в качестве исторического источника. Этим вопросом мы вскоре займемся. А пока, используя данные «Илиады» как исторический материал, попытаемся воспроизвести на их основе карту ахейской Греции. (Мы уже говорили, что так называли себя жители этого района в XVI–XIII веках до н. э… Мы помним также, что в ту пору большую роль играли Микены.)

При чтении «Каталога кораблей» становится ясно, что тогдашняя Греция, как и в классический период, распадалась на бесчисленное множество мелких государств. Если верить «Илиаде», цари и военачальники как будто подчинялись верховному вождю Агамемнону. Вместе с тем из текста той же «Илиады» следует, что верховная власть Агамемнона была в значительной степени эфемерной. В противном случае разве мог бы Ахилл в присутствии всего войска грубо оскорблять и поносить царя Микен за то только, что тот отнял у него наложницу?

Вот что поразительно: между «Илиадой» и «Каталогом», входящим в поэму как ее составная часть, существуют серьезные и вполне конкретные расхождения! Например, согласно «Каталогу», Ахилл владеет лишь небольшой частью Фессалии, на остальной же территории этой обширной области властвуют несколько царьков, тоже прибывших под Трою. Из других песен «Илиады» следует, чго почти во всей Фессалии царствует находящийся в добром здравии отец Ахилла Пелен. Аналогичные несовпадения обнаруживаются при сравнении данных «Каталога» о владениях Одиссея или Агамемнона с тем, что говорится по этому поводу в других песнях «Илиады». Детальное сопоставление неотвратимо подводит к выводу, что «Каталог кораблей» является чужеродным элементом в поэме и что он включен в нее скорее всего механически, так, что оставлены неустраненными разительные противоречия. Это произошло скорее всего потому, что в период окончательного формирования «Илиады» «Каталог кораблей» уже представлял собой чрезвычайно ценный памятник старины.

Имеет смысл взглянуть на «Каталог кораблей» еще и с другой стороны — рассмотреть приведенные в нем названия отдельных местностей. Их более 160 (если исключить чисто географические наименования и названия стран). В настоящее время мы можем с полной достоверностью определить местонахождение почти ста из них. Учитывая отдаленность той эпохи, мы должны признать, что эта цифра поразительно высока. Остальные 60 наименований для греков классического периода были уже пустым звуком. Соответствующие области либо подверглись полному разрушению, либо оказались переименованы. Этот факт свидетельствует о том, что уже после создания «Каталога кораблей» на землях Греции произошел политический катаклизм, стерший с лица земли множество поселений или заменивший прежних жителей новыми. О каком событии может идти речь? Вне всякого сомнения, об уже упоминавшемся нашествии дорийских племен в XII веке до пашей эры, положившем конец микенской культуре.

Однако вернемся к тем ста местностям, которые мы можем сейчас точно отметить на карте. Как выясняется, большинство из них не только было заселено, но и процветало именно в микенский период. В нескольких десятках случаев археологические раскопки показали это со всей очевидностью. Иными словами, автор «Каталога кораблей» превосходно ориентировался в том, как была заселена Греция в XII веке до пашей эры. Точность его сведений подтверждается материалом, который находится в распоряжении современной пауки.

Следует особо подчеркнуть, что области, фигурирующие в «Каталоге кораблей» как наиболее могущественные — поскольку их обитатели привели под Трою наибольшее число кораблей, — храпят в своей земле огромное количество великолепных памятников культуры ахейской эпохи. Прежде всего это сами Микены. Руины громадного мрачного замка громоздятся на холме в глубине Арголиды Они охраняют пути, ведущие с равнины на север. Уже греки классического периода видели здесь один лишь развалины. Пусты и огромные купольные гробницы у подножия холма, где некогда покоился прах владельцев дворца. Этим гробницам — вполне произвольно — были даны имена прославленных героев поэмы и мифов: сокровищница Атрея, могила Агамемнона, могила Клитемнестры. Эти и другие условные наименования сохранились по сей день.

В XIX веке, когда Греция освободилась от турецкого владычества, это безлюдное место в горах все чаще стали посещать путешественники из разных стран. Все здесь навевало мысли о величественном прошлом и былой славе города, некогда господствовавшего над всей Элладой, а сейчас превратившегося в груды камней. Путешественники спускались в гробницы. Грусть и волнение вызывало это зрелище; о нем рассказал в своих печальных стихах великий польский поэт Ю. Словацкий, побывавший в Микенах в 1836 году.

Поскольку разгневанный Ахилл отказался принимать участие в сражениях, во главе ахейского войска стали другие военачальники. Самым отважным среди них был Диомед. Он храбро кидался в бой с троянцами и многих убил. По вот Диомед столкнулся с Главком, который прибыл на помощь Приаму из далекой Ликии. Царь Тиринфа, удивленный — этого воина он прежде не видел, — воскликнул:

— Кто ты среди смертных обитателей земли? Прежде я не встречал тебя в боях. Я вижу, ты далеко превосходишь всех мужеством. Ты очень храбр, если не страшишься моего копья. Меряться со мной силой отваживаются лишь сыновья несчастных родителей. Может быть, ты бессмертный бог, сошедший с высокого неба? С божествами Олимпа я никогда не дерзал сражаться. Нет, с богами я не желаю сражаться! Если же ты смертный муж, подойди ближе, чтобы скорее достичь смертного предела.

И ответил ему Главк:

— Благородный сын Тидея! Зачем ты спрашиваешь меня о моем роде? Листьям древесным подобны сыны человека. Одни листья ветер развевает по земле, а другие вновь с повой весной вырастают. Так и люди — одни нарождаются, другие погибают. Если же ты хочешь знать моих предков и мой род, многим людям известный, я тебе о том объявлю.

Есть в славной Арголиде знаменитый город Эфира. В нем жил Сизиф, смертный, прославленный мудростью. От пего народился Главк, а от Главка родился непорочный Беллерофонт, которому боги ниспослали в дар красоту и доблесть. Но Прет, повелитель ахейцев и сильнейший среди них, замыслил для него гибель. Жена Прета, младая Антия, возжелала с юношей насладиться тайной любовью. Но исполненный благородных чувств непорочный Беллерофонт был непреклонен. Тогда Антия оклеветала Беллерофонта и так сказала своему супругу царю Прету: