Она убеждена, что только настоящий мужчина заслуживает настоящей парижанки — этого экзотического создания, немного легкомысленного, но скромного, расточительного, но разумного, насмешливого, но осторожного. И при этом хорошо знающего себе цену.
Она готова сыграть эту роль для того, кто готов заплатить. Но только это будет очень дорого стоить.
Изящная фигурка, ухоженное лицо, отработанная улыбка, проникновенная нежность в голосе, отточенные движения, тонкое обхождение — и все это в роскошном обрамлении отлично сидящего маленького черного платья и тонкого аромата шедевра незабвенной Коко под номером пять.
Итак, она готова… Она вступает в игру… Она не может проиграть…
Глава 1
Аньес де Курруа, гид, сопровождающий туристов категории Ви-ай-пи.
Меня попросили приехать точно к девяти часам утра. Мне не надо повторять дважды. Такси остановилось перед «Бристолем» на четверть часа раньше. Я с удовольствием прошлась по холлу. Обожаю этот отель. Ничего, кроме камня, мрамора, хрусталя и меди. Пышность и роскошь накладываются друг на друга, как кирпичи и раствор. Кажется, что вот-вот с люстр начнут падать снежинки. На всем есть этикетка «классика». Жизнь снижает свой тон. Ты скользишь между комодами известных мастеров и зеркалами в рамках. Остановиться в этом отеле — значит выйти из обыденной жизни и погрузиться в мечту.
Я опустилась в массивное кресло на низких ножках — Людовик XV, мой любимый стиль мебели. Во всяком случае, удобно. На низком столике лежала газета «Фигаро». Судя по заголовкам на первой странице, в Ираке ничего не налаживалось. Что еще? Загадка. В сопровождении четырех азиатов богатырского сложения мимо меня продефилировала бизнес-леди, китаянка. Она надела страшно тяжелые серьги, напоминавшие подсвечники, у нее из-за них даже не было сил нести свою сумочку, доверенную телохранителям. К концу дня мочки ее ушей, наверное, сами собой разрываются. Это была Имельда Маркос
[1]
, и я вздрогнула. Мне никогда не смогут надоесть места, где встречаешь людей, которых просто так не встретишь. Не для того, чтобы с ними познакомиться, уверяю вас. Просто чтобы понаблюдать за ними. Я спешу оказаться в аду.
В назначенное время я позвонила, воспользовавшись телефоном ресепшен, чтобы сказать, что я прибыла. Женский голос, энергичный и холодный, приказал мне перезвонить через полчаса. В 9:30 то же самое кино: мне следует подождать еще полчаса. Не иначе как там, наверху, Его Величество звезда, считающий себя величайшей персоной века, убежден, что я сгораю от желания его увидеть. Если все пойдет хорошо, он выйдет из номера до того, как мне стукнет пятьдесят.
Глава 2
Эдуар Бреда, главный редактор журнала «Пари-Сенсации».
Ничего не поделаешь, есть категория людей, которая выводит меня из себя. Это звезды шоу-бизнеса. И это весьма некстати, поскольку всю жизнь я должен иметь с ними дело. Это моя профессия, я журналист. Не в газете «Монд», а в журнале «Пари-Сенсации», самом известном иллюстрированном журнале в мире
[16]
. В нем речь идет обо всем: об Афганистане и о последнем романе Патрика Модиано
[17]
, о коллекциях Карла Лагерфельда и о матерях палестинских шахидов, о новых отелях, которые открылись на Сейшелах, и о стратегии Франсуа Холланда
[18]
. В общем, сто страниц самых разных актуальных новостей. Плюс еще пятнадцать страниц и обложка. Гвозди с креста, к которому я пригвожден: знаменитости. Обычно я с ними не встречаюсь. Всегда есть охотники взять интервью у звезд. Если мне приходится иметь с ними дело, то через посредничество их агентов. Или из-за их каких-то диких капризов: одна дебютантка требует, чтобы ее фотографировала только Беттина Реймс
[19]
; другая не позволяет, чтобы показывали ее квартиру; третья требует так отретушировать каждое фото, что расходы на это составляют десять тысяч евро; еще один хочет заранее иметь список вопросов, которые ему зададут… Или выслушивать возмущенные протесты: мой фильм вышел уже две недели назад, мне больше нечего добавить; вы сняли меня с другом у лестницы Каннского дворца фестивалей, это недопустимое посягательство на мою частную жизнь… К сожалению, не может быть и речи о том, чтобы их послать куда следует… Я знаю, что через каких-нибудь полгода мне придется пресмыкаться перед теми же агентами, чтобы другой пес из их псарни согласился сняться для нашей обложки. Малозначимые французские звездочки, актеры и певцы ежедневно опровергают известную пословицу о том, что фальшивая монета не стирается. Они болтаются, как мелочь в кармане, и служат разменной монетой, когда мы хотим поймать крупную рыбу, настоящую звезду — короче говоря, звезду из Голливуда. Тогда шуткам места нет, приходится идти на уступки. Пример: сегодня вечером мне пришлось пойти в «Кристал Рум», вместо того чтобы поваляться дома на диване с интересной книжкой. Коко Дансени не оставила мне выбора: Его Величество Брюс Фэйрфилд I соглашается беседовать только с главными редакторами. Когда я признался, что в жизни не покупал дисков Фэйрфилда и предложил послать на встречу специалиста, она осадила меня:
— Притормози и оставь в покое своих профессионалов. Не забудь, что именно профессионалы построили «Титаник», а Ноев ковчег был делом рук дилетанта. Твоя некомпетентность нам как раз подходит…
Я тут же передал ее слова Аурелии и Бенжамену, ребятам из нашей редакции. Они расхохотались оттого, что такой профан в музыке, как я, будет иметь дело с гигантом, чье творчество они знают наизусть. Их реакция прибавила мне куражу. Если уж унижаться, то перед значимой фигурой, а не перед всякой мелкотой. Накануне интервью с Эммануэль Беар или Изабель Юппер
