Российский моряк-подводник становится старшим майором НКВД. Организует оборону Орла.
Пролог
1941. X. 04
Орёл
Моя любимая Марта! Наконец-то удалось выкроить минутку, чтобы приняться за письмо тебе.
Сегодня утром я получил от тебя четыре пакетика со сладостями и тёплый свитер ко дню рождения. Не беда, что но уже прошёл — почта из фатерланда идёт сейчас 4–5 недель… Сейчас нахожусь в городе со смешным названием "Orjol", находящемся неподалёку от большевистской столицы Москвы. Говорят, на человеческом, немецком языке это означает "орёл". Жаль, что рядом со мной нет Вилли и его камерадов из Люфтваффе: им бы понравился такой каламбур.
Глава 1
Осень 1941 года
— Прифронтовой город, — медленно и четко выговорила Лида, пробуя слова на вкус. Горчат слегка — да и только. Ну не верится, что Орёл — прифронтовой, не верится и все тут. Те же улицы, те же дома, люди едут в трамвае по своим делам и военных не больше, чем обычно. Даже мальчишки, ровесники старшего племянника Васьки, заняты обычным делом: подкладывают на рельсы перед приближающимся красным вагоном, гвозди, а потом собирают расплющенные кусочки металла. Любопытно, на что он им? Для игры? Или поделки какие мастерят? Надо будет у Васятки выспросить… И Первомайский сквер — точь-в-точь такой же, как в день ее первой встречи с Митей. Шестнадцатого сентября тридцать восьмого. Прошло ровно три года и три дня. И снова пробивается сквозь поблекшую зелень совсем не скучная, солнечная такая, желтизна. Воробьи в пыли купаются, празднуют бабье лето. А вот скамейки иначе покрашены…
И Мити в городе нет. И Варькиного Павла нет. И окна домов заклеены бумажными полосами крест-накрест. И лица прохожих как будто бы просто сосредоточенные, а на самом деле…
Зато дома, в Гурьевском переулке — то есть в Хлебном, просто старое название привычней — все так же, как было при жизни мамы: герань на подоконниках, крахмальные покрывала на кроватях, вышитая скатерка. "Символы мещанского благополучия", — беззлобно поддевал свояченицу Митя. А если всерьез, Варька — она в маму, хозяйка необыкновенная. Десять минут — и обед на столе. Не такой, конечно, какими потчевала до войны. Но все ж картошка есть, и соленые огурцы, и даже пирожки, правда, не с мясом, а с мелко нарезанным луком. Для наголодавшейся в дороге Лиды — роскошное пиршество.
