Финикия – узкая полоска земли, напоминает бороду фараона, символ его верховной власти. Некоторые считают, что название свое она получила от финиковой пальмы. Эта полоса занимает в длину 200 километров, а в ширину – от 15 до 50 километров. С давних времен здесь обитали племена, известные морскими навыками и умением торговать. Море заменяло им пашни, прекрасные гавани и бухты были незаменимы для торговли. Районы эти историки в дальнейшем объединят в единое пространство – Сирия, Финикия, Палестина, Израиль. По словам Геродота, финикийцы пришли в Палестину из Эритреи, с берегов Красного моря, откуда их выгнало страшное землетрясение. Страбон считал, что их родиной были острова в Персидском заливе (Бахрейн). Возможно, правы оба автора, и финикийцы представляли собой семито-ариев, что в ходе смешанных браков образовали единый народ. Почвы в Палестине отличались плодородием. Тут было всё, что необходимо для жизни люда: травы, нагорья с величавыми кедрами, пустыни, снежные горы, малые реки, дававшие воду людям и скоту, орошавшие поля, – Аль-Асы, Аль-Кабирн, Аль-Каль, Аль-Литани, Иордан. Кстати говоря, осадки в горах Финикии выше, чем на равнинах Средиземноморья, – 1500 миллиметров против 1000 миллиметров в год. Регион сей служил своего рода мостом, по которому шли караваны из Египта и Африки в Малую Азию и Месопотамию и обратно.

В III тысячелетии до н. э. на территории Сирии и Палестины стала развиваться городская культура и возникли города-государства, как в Месопотамии и Египте. Правда, в отличие от тех не было тут широких и полноводных рек, на базе которых могла бы возникнуть мощная ирригационная система с развитым земледелием. И тем не менее найденные в пещерах Восточного Средиземноморья останки «Человека разумного» свидетельствуют, что эти места – Палестина, Сирия, Малая Азия, горы Верхней Месопотамии и области за Тигром – были «первой родиной скотоводства и земледелия». Но в дальнейшем развитие общества в этом регионе, по сравнению с Южной Месопотамией и Египтом, определенно замедлилось. Причины тому могли быть самые разные: и слишком «горячий участок» данной территории, через которую двигались племена и войска захватчиков, и определенная нехватка сырья, и отсутствие в ряде мест ирригации, и обилие различных этносов, постоянно оспаривавших друг у друга в жестоких войнах право на жизнь. Однако факт остается фактом: в то время как Египет и Месопотамия давали примеры процветания городов-государств или номов, в Восточном Средиземноморье вначале появилось лишь два очага культуры: в Северной Сирии – Эбла, связанная со Средней и Южной Месопотамией, и на финикийском побережье – города Арад и Библ, центр вывоза драгоценного кедра в Египет и в другие регионы.

Карта Левантийского побережья: Финикия и ее главные города

Иногда эти места называли землей обетованной. Что дало право называть небольшую территорию, чуть больше Люксембурга, столь громким и звучным названием? В давние времена этот регион, видимо, представлял собой в стратегическом отношении одно из самых важных мест на земном шаре. Ханаан отличался изумительным плодородием (южная часть – Палестина, северная – Финикия). Библия в отношении него не жалеет ярких эпитетов и красок: страна, «где течет молоко и мед» (Исх. 3: 8), «земля добрая» (Втор. 8: 7), «краса всех земель» (Иез. 20: 6). Хотя площадь обрабатываемых культурных земель ограничивалась в основном долинами и склонами гор, тут произрастало многое. В повести о приключении вельможи Синухета, входившего в свиту фараона Сесостриса I (1980–1935 гг. до н. э.), но затем оказавшегося в опале и покинувшего Египет, описывается, как он попал на земли в восточной оконечности Палестины или Сирии (описывается земля Кедем). Синухет пишет: «Это была земля прекрасная, имя ее – Иаа. Фиги были там и виноград, а вина (тут) было больше, чем воды, в изобилии мед и много оливкового масла, плоды всевозможные на деревьях ее. Были там ячмень и полба, бесчисленные стада всякого скота. Велики были выгоды мои… Назначил он (то есть правитель этих мест. –

Авт

.) меня властителем одного из лучших племен его страны, установлено было мне довольствие из напитка

минет

(напиток слаще вина. –

Авт.

) и вина ежедневно, вареного мяса, жареной птицы, не считая мелкого скота пустыни, который ловили для меня западнями и складывали предо мной, без учета того, что приносили охотничьи собаки. Приготовляли для меня много сластей и различные молочные кушанья. Так провел я много лет. Дети мои возмужали: каждый – властитель племени своего». Одним словом – тут находился «рай».

Одежда знатного финикийца

Здесь пересекались дороги в Египет, Месопотамию, Анатолию и Грецию. Тут встречались между собой Азия, Африка, Европа. Казалось, земля ограждена от захватчиков безводной пустыней на юге, непроходимыми хребтами гор на севере, безбрежным, бурным морем на западе, великой пустыней на востоке. Но эти преграды не могли удержать тех, кто желал обладать этими землями и удачно расположенными прибрежными городами. Понятно, что столь обильная и плодородная земля не могла не привлечь многих захватчиков. Прежде всего ее старались держать под контролем Египет, затем гиксосы, потом Израиль и Рим. Финикийцы или ханаанцы имели все основания говорить: если и есть где-то рай, то именно тут находится ведущая в него дверь. Однако в дверь этого «рая» часто стучались «демоны войны».

У древних народов Востока схожие боги… Все они были идолопоклонниками. Скажем, финикияне обожествляли силы природы (под именем Ваала и Астарты). «В гражданском отношении ханаанские народы находились уже на довольно высокой степени цивилизации. Не говоря уже о финикиянах, которые в это время уже вели обширную морскую торговлю и знакомы были со всеми сторонами цивилизованной жизни, другие ханаанские племена вслед за ними умели добывать металлы из рудников, ковали золотые и серебряные вещи для украшения, оружие и колесницы для войны, строили храмы и дворцы, умели укреплять стенами города, вели торговлю и знакомы были со счетоводством и письменностью…»

Поскольку жизненные интересы финикиян лежали не только в областях Египта и Двуречья, но и были направлены в сторону крито-микенской и греческой культур, они – сторонники многополюсного мира, сблизившие дальние и близкие страны. Общение соседних племен стало аксиомой для древнего Востока. Хотя у каждого народа в древности был свои боги, в чем-то они похожи. Схожесть обычаев, культур, языков и богов несомненна. Приведу лишь один характерный пример. На Востоке широко был известен бог Адонис – умирающий и воскресающий бог древнего мира (каким позже стал Христос). Писатель Лукиан наблюдал за праздником траура и воскрешения Адониса. Во время праздника совершались траурные процессии, самобичевание и оплакивание. Женщины омывают деревянное изображение, украшают и умащивают благовониями. Все эти обряды совершались примерно в те же дни, когда христиане празднуют Пасху – в дни светлого Воскресения. У евреев праздник связан с ночью исхода предков из Египта (один из трех главных праздников, когда за праздничным столом собирается вся семья с ее главой). Подобно тому как христиане говорят: «Христос воскресе», тогдашние финикийцы ликовали и поздравляли друг друга словами: «Адонис воскрес!» Евреи почитали не только Яхве, но и искони египетского бога Хнума. Подвиги Мелькарта, солнечного бога филистимлян и финикийцев, и вавилонского полубога Гильгамеша сродни подвигам греческого героя Геракла (битва со львом). Это же можно сказать о Геракле и Самсоне. Евсевий называл Геракла языческой копией Самсона. Между божествами, как и меж народами, существовала скрытая или явная конкуренция. Известны смертельные схватки героев в гомеровском цикле. Розанов писал: «Следовательно, в одинаковых храмах обитал везде тот же Бог. Только евреи говорили: «он – не у них, а – у нас», финикияне: «нет, не у вас, евреев, а – у нас»; «и ваши сосуды должны быть поэтому перенесены к нам». Даже кочевники, превращаясь в оседлых скотоводов и земледельцев, не забывали прошлого. Их праздники, культы и боги близки окружающим их образцам.

Рассматривая историю взаимоотношений малых государств древнего Переднеазиатского Средиземноморья, куда входят Сирия, Ливан, Иордания, Израиль, часть нынешней Турции, следует иметь в виду, что, несмотря на отсутствие у этих земель отчетливо выраженного политического единства (можно даже сказать совсем наоборот: несмотря на устойчивое их противостояние), этнически народы региона довольно близки. Многие их воспринимали даже как нечто родственное, цельное. Земли те «в местной географической номенклатуре» назывались Ханааном, а в греко-римской литературе Сирией, что являлось сокращенным наименованием от слова «Ассирия» (И. Ш. Шифман). Тут существовали оседлые поселения с мощными укреплениями, возникшие в сиро-палестинском регионе уже в VII тысячелетии до н.э. (Иерихон). Тут была создана городская община, появились развитые хозяйственные структуры и процветало сельское хозяйство. Одним словом, «в стране живущих на песке» имелись все условия для цивилизованной жизни, как это представлялось людям в ту далекую пору.

Возможно, это позволит читателю лучше понять геополитические (да и психологические) мотивы поведения обитателей данных мест. Все близки этнически, все видят в Ханаане, как говорится, общий дом, свою прародину, но при этом они разделены верой и прошлым. Ханаанцы, сиро-палестинцы, граждане Эблы имели полнейшее основание считать себя старожилами тех мест. Это был прежде всего их дом. Ведь они его первыми обустроили. Евреи же, обитатели Израиля, пришли сюда позже как завоеватели (об этом поведаем в дальнейшем). Ясно, что эти моменты, словно тлеющие угли тысячелетнего костра, подогревают почву и, время от времени пробиваясь наружу, способствуют тому, что пламя конфликта вспыхивает вновь.

Сирию часто называют, как и Финикию, «райской землей» (по-древнерусски рай – Ирей). Весьма значителен вклад сирийцев в мировую историю, технику и культуру. Сирийский язык (арамейский) был языком тогдашней дипломатии. На нем писали и говорили в Сирии, Финикии, Палестине, а также в некоторых областях Месопотамии. Долгое время о Сирии и обитавших тут народах было мало что известно. Большинство историков Древнего Востока и археологов утверждало, что тут не было, нет и не может быть доказательств письменной культуры. Американский археолог Р. Дж. Брейроуд еще в 1960 г. заявлял, что в северной части Сирии нет ни малейших следов развития городской культуры в III тысячелетии до н.э. Год спустя западногерманский ассириолог В. фон Зоден сказал, что писать о событиях тысячелетней давности в Сирии из-за отсутствия там письменных источников невозможно. Эта традиция жива.