Город погружался в сон. Длинные тени ложились на узкие улицы, освещаемые луной и светом фонарей. Гасли окна в домах, и замолкали звуки. Ночь тёмной пеленой окутывала здания, скверы, улицы и площади. В одном из переулков, на последнем этаже старинного дома мерцал еле различимый свет. Там, под самой крышей большого дома, такого старого, что не каждый его житель мог с точностью сказать его возраст, в квартире, окнами выходившей на скверик, жила семья из четырёх человек: папа, мама, бабушка и девочка, по имени Энни. Все, кто знал эту девочку, называли её просто Энн. Именно в её комнате мерцал этот слабый свет. Это был ночник, который она зажигала, когда взрослые укладывались спать. Нельзя сказать, что она была трусишкой. По правде говоря, то, что в её комнате горел ночник, имело свою причину. Дело в том, что последнее время с Энни происходили очень странные вещи, особенно тогда, когда все в квартире укладывались на ночлег. Но об этом позже.

Энни была светловолосой худенькой девочкой двенадцати лет с большими задумчивыми глазами. Скромная и молчаливая от природы, она всегда оставалась в стороне от шумных компаний своих ровесников, в которых её считали чудачкой. Интересы её им казались странными: одни говорили, что она совсем как маленькая; другие, наоборот, считали её слишком заумной, и всё потому, что Энни мало занимали развлечения её ровесниц. Их чересчур громкая болтовня и попытки всячески привлечь к себе внимание мальчишек, наряжаясь и подражая взрослым, казались ей невыносимо скучными. Совсем другие вещи интересовали эту девочку. Возвращаясь из школы, она могла подолгу наблюдать за кошкой, таинственно крадущейся вдоль улицы, следуя за ней так долго, что забывала об уроках и вообще обо всём на свете, или за шумной стайкой дерущихся за хлебную корку воробьёв. Ей казалось, что сквозь отчаянное чириканье она различает, как воробьишки ругаются меж собой, словно драчливые мальчуганы. Это было так забавно, что Энни начинала хохотать, не замечая удивлённые взгляды прохожих.

На четвёртый день ветер утих и выглянуло солнце. Засверкали умытые дождём улицы. Воздух стал тёплым и ароматным от распускающихся цветов. Шустрые лучики солнца, скользнув по подушке Энн, коснулись её носика, и девочка, чихнув, проснулась. В тот момент, когда она, уже спустив ноги с кровати, искала тапочки, вошла бабушка.

– Доброе утро, милая! Позавтракай, а потом сходи, пожалуйста, в булочную, – улыбнувшись, сказала бабуля.

– Хорошо, – ответила девочка. – Мне ещё надо зайти в библиотеку за книгами, что задали на лето в школе.

– Зайди, конечно, – согласилась старушка, – совсем ты у меня дома засиделась из-за непогоды. Надо тебе развеяться. Может, ещё и подруг по дороге встретишь.

Энни не заставила себя долго ждать. Позавтракав, она переоделась в любимое платье цвета лаванды и, повернувшись пару раз у зеркала, выпорхнула из двери словно птичка. Девочка бегом сбежала по лестнице, размахивая бисерной сумочкой, и, оказавшись на улице, зажмурилась от яркого солнца. Оно окатило Энни целым шквалом горячих лучей. В носу вдруг защекотало, да так сильно, что девочка громко чихнула и расхохоталась сама над собой, закинув голову в голубое и высокое небо. Оно было совершенно чистым, без единого облачка. Воздух был таким прозрачным и свежим, что Энни захотелось поглубже вдохнуть, чтобы самой стать такой же лёгкой. Вам знакомо это ощущение? В такие минуты верится, что если вдохнуть поглубже и напрячься как следует, то взлетишь и поднимешься выше крыш домов! И до того это кажется реальным, что ты действительно становишься как будто легче, воздушней.