«Мне все равно!» — это проявлялось сквозь лучезарную улыбку и бодрый пригласительный лепет хозяйки отеля, когда она возвращала обладателям два краснокожих паспорта, казалось, еще более зардевшихся от дисгармонии только что заявленного — «Мы супруги!..» — и юридического смысла букв и оттисков, бесстрастно обитающих на «брачных» страницах документов.

Я еще не привык к подобным ситуациям, поэтому мой путь от идеи провести недельку в морской провинции со свежим, гибким и теплым существом под боком до приезда сюда — набор неловкостей: прощальный ужин в кругу домочадцев, которые провожали меня «в командировку», сей момент «Мы супруги» и еще много подобной суетной чепухи, от которой гладь этического поля подергивается легкой рябью, как шкура коня от кусачих мух.

Вике проще: статус свободного человека, дарованный ей три года назад официальным разводом, избавляет эту роскошную сладострастницу от массы условностей. Впрочем, я могу ручаться только за последний год — срок нашего знакомства.

Восторженным плюсом ко всем примечательностям заведения — сообщение хозяйки о том, что на крыше отеля оборудован солярий, с решетчатым тентом и ограждением по периметру, где можно не только принимать воздушно-солнечные ванны, но и ужинать при желании, и даже спать. Великолепный пейзаж — море, горы; и что там не хватает только телескопа наблюдать звездное небо, но и без телескопа — как в планетарии!..

Тесный двор отеля затенен густым виноградником, из него темным кубом мощно растет двухэтажное здание — это производит впечатление основательности, с отвлечением на смутную тревогу, как при созерцании старых замков. На верхнем этаже — несколько жилых секций и внешний коридор, с которого вихлястая лестница, змеино скручиваясь, упирается в каменный пол просторного, сплошь остекленного холла первого этажа. Впечатление, что строение держится не на стенах, а на колоннах (которых на самом деле нет), а вместо стекла — прозрачные пластины бледного изумруда — обманный свет сквозь дворовую зелень.

Не широка, но глубока река на окраине дачного поселения. Ветер срывает нектарный дух с цветочного ковра на том берегу и волнами гонит его вместе с пчелами сюда, к Любке (она волшебница).

Любка не умеет плавать. У нее синдром, как она говорит, с детства. Она тонула в младенчестве, и папа успел ухватить ее за мизинец… Трогательная фантастическая история.

Два предложения: «Любка не умеет плавать» и «Рыцарю фортуна дарит случай» — это одно и то же.

Рыцарь бросается в стихию (вялая, еле текущая вода), чтобы сказать с того берега, подняв букет над головой, негромко и небрежно:

— Тебе!