Административное здание университетского медицинского центра

Аризонского

университета, где я работаю, стоит на углу улиц Спидвей, то есть Скоростного пути, и

Черри

, то есть Вишневой. Правда, на Вишневой улице не растет ни одной вишни, а максимальная скорость на Скоростном пути всего тридцать пять миль в час — вдвое меньше, чем на настоящей

автостраде-хайвейе

. Но такое

надувательство

в Америке повсюду: Вишневые, Кленовые, Вязовые и Дубовые улицы есть в любом городе, неважно, растут на них хоть какие-то деревья или нет. Кстати, в городе

Тусоне

, штат Аризона, в котором и находится университет, кроме пальм и мандаринов в изобилии есть только кактусы, а вот обычной зеленой травы не найти.

Попасть к нам в отдел просто.

Сперва

поднимаешься на лифте на восьмой этаж, потом налево по коридору со сплошной стеклянной стеной — весь

Тусон

к западу как на ладони, — а дальше вторая дверь от конца направо. На табличке рядом с дверью написано: «Accounting Computer Support Section», что означает «Бухгалтерия: Отдел компьютерного сопровождения». Кроме того, внизу на отдельных табличках можно прочесть три имени: мое — самое нижнее, Сэма С. Льюиса (это наш начальник) и Джима

Робертсона

.

Как принято у американцев, стеклянная дверь нашего отдела днем не закрывается, так что видны две довольно просторные

выгородки-кубики

— один мой, другой Джима. За ними, немного сбоку, находится

отдельный

оффис

Сэма. Но по утрам дверь заперта, и именно я отпираю ее своим ключом — я всегда появляюсь на работе первым. Сегодня, правда, мое утро было не таким как всегда, и я пришел почти на два часа позже, чем обычно. Включил верхний свет, прошел в свой кубик, уселся за компьютер и еще раз

ругнул

в душе американскую манеру экономить на мелочах. В самом деле, коридор залит солнечным светом, а наши кубики упираются в глухую перегородку без окон, окно есть только у Сэма. Хотя, может быть, это временно, поскольку наш отдел должен обслуживать компьютерную сеть бухгалтерии всего университета, а находится на территории медицинского центра. Разговоры о том, чтобы нас отсюда выставить, шли все время.

Наша работа — это начисление зарплаты, расчеты с поставщиками, перевод денег с одного счета на другой внутри университета и на университетские счета в

Эти обязанности распределяются между нами совершенно естественно. Джим

И этого действительно не могло

быть

по крайней мере по трем причинам. Во-первых, в два тридцать ночи я либо уже спал, либо еще не спал, причем не один. Во-вторых, никакой нужды взламывать центральный банковский компьютер у меня никогда не было. А, в-третьих, я и вправду не помышлял спереть из банка полтора миллиона — ни вообще, ни тем

более сегодня

.

Наоборот, сегодня я проснулся расслабленным — не по звонку будильника, а

от того, что

солнце светило мне прямо в правый глаз. Окно — это сильно сказано. На самом деле это довольно узкая щель, высотой примерно в два фута и шириной футов пять. Она расположена почти под самым потолком, но при моем среднем росте в метр семьдесят пять я вполне могу дотянуться и приоткрыть ее — потолки невысокие. В моем собственном доме я предпочел бы нормальное окно с видом на озеро или лесок, а на ночь задергивал бы плотные шторы. Но — и дом это не мой, и город не очень знакомый, и даже страна не моя — так к чему волноваться?

Первым делом я взглянул на будильник, и убедился, что уже около восьми часов. Хотя будильник был поставлен, как всегда, на пять тридцать — я не поленился проверить, — но вовремя он не прозвонил. А

может и звонил

, все три раза с перерывами в семь минут, как положено, но я почему-то не расслышал. Это показалось мне странным, поскольку вообще-то сон у меня довольно чуткий.

Однако я тут же понял, что произошло. На столике рядом с будильником лежала короткая записка: «Целую. До встречи. 6.10.». Значит, Инка проснулась по будильнику и решила поехать домой, хотя могла бы и не спешить — мы знали, что Джим вернется только к субботе. И, наверное, заглушала будильник всякий раз, как он начинал звонить снова. А как выключить полностью, не догадалась, на это ее гуманитарного образования не хватило. Впрочем, главное в ней было не образование.

Главное было то, что всю сегодняшнюю ночь, со вторника на среду, эта огненно-рыжая тридцатилетняя женщина с

очень белой

кожей и немалым сексуальным аппетитом провела в моей постели. И оба мы — за себя я ручаюсь, —