Скользя над берегом ручья, Шейд услышал, как жук пробует крылья, собираясь взлететь. Шейд был почти невидим на фоне ночного неба, лишь серебристые полоски на густой шерсти тускло мерцали в лунном свете. Он видел жука не глазами. Его локатор издавал очень высокие, не слышные другим существам звуки и ловил их отражения. Сам Шейд называл это эхозрением.

Жук уже взлетел и теперь был похож на гудящий вихрь. Шейд прекрасно «видел» его ушами. Он спикировал вниз и, резко затормозив, ударом хвоста швырнул жука на свое левое крыло и тут же отправил его прямо в открытый рот. Взмыв вверх, он разгрыз твердую оболочку, смакуя нежное мясо. Несколько секунд, и с жуком было покончено. Очень вкусно. Жук был едва ли не лучшей пищей в лесу. Вот комары не особенно вкусные, но зато их много и ловить их легко. Сегодня ночью он уже съел штук шестьсот или около того. Комары такие медлительные и неуклюжие, что можно просто держать рот открытым и ждать, когда они сами залетят в него.

Шейд снова начал обшаривать пространство локатором, выискивая насекомых. Он был уже сыт, но знал, что должен съесть еще больше. Мама твердила чуть ли не каждую ночь, что он должен стать толстым, потому как скоро наступит зима. Шейд скорчил мордочку, схватил очередного зазевавшегося жучка и проглотил его. Скорее бы стать толстым! Ведь ему предстоит долгое и трудное путешествие на юг, к Ги-беркулануму, где вся колония проведет зиму.

Он слышал, как в лесу, в сумраке свежей осенней ночи, охотятся другие сереброкрылы. Шейд с наслаждением вытянул крылья, мечтая о том, чтобы они стали длиннее и сильнее. На мгновение он закрыл глаза и словно поплыл по воздуху, ощущая, как ветерок ласково овевает шерстку на животе.

Вдруг он навострил уши. Это шелест крыльев большой бабочки-медведицы! Шейд развернулся, отыскивая добычу. Если ему удастся поймать ее — а каждому известно, как это трудно, — будет о чем рассказать в Древесном Приюте!

Древесным Приютом называли огромный старый дуб с изрезанной морщинами корой и толстыми, искривленными, выпирающими из земли корнями. Сотни лет назад в него ударила молния — и дерево стало мертвым, окаменевшим. Сереброкрылы выдолбили полости в огромном стволе и ветвях и с тех пор использовали дуб в качестве детской колонии. Каждую весну самки прилетали сюда, чтобы дать жизнь новому поколению и вырастить его. Это было идеальное место для детской колонии. Правда, было довольно трудно находить хорошо скрытые входы и выходы, но зато ни птицы, ни животные не могли проникнуть внутрь.

Когда Шейд вместе со своей матерью ворвались в Приют, летучие мыши, устроившиеся вокруг входа, смотрели на них с ужасом. Снаружи в бешенстве кричала сова — снова и снова она бросалась на дерево, царапала его когтями, пока наконец не улетела прочь, тяжело взмахивая крыльями. Когда все успокоилось, на Шейда и его мать обрушился целый шквал вопросов: «Что случилось? Почему вы так поздно? Разве вы не слышали предрассветный хор? Как вам удалось ускользнуть от совы?»

Не обращая на них внимания, Ариэль сердито повернулась к Шейду:

— Ты ранен?

— По-моему, нет…

Накануне Шейд поднимался на верхние уровни Древесного Приюта, а в этот раз Фрида провела его в самые глубины дерева. Они, кружась, летели вниз вдоль ствола, и Шейд снова поразился его огромным размерам. Шейд и Фрида спускались все ниже и ниже, пока наконец не оказались на покрытом мхом дне. Здесь было очень холодно, чувствовался сильный 'запах древесины и почвы. Он-то думал, что обследовал каждый дюйм Древесного Приюта, все коридоры и закоулки, но никогда не обращал внимания на этот узкий изгибающийся проход в узловатой древесине, по которому Фриде приходилось продвигаться на четвереньках.

Шейд следовал за ней. Они спускались все ниже, и Шейд подумал, что теперь они находятся глубоко под землей.

— Мы пришли, — наконец сказала Фрида, и Шейд радостно раскрыл крылья и влетел в большую пещеру вслед за ней. От каменных стен исходил такой ХОЛОД, что Шейд снова вспомнил о зиме. Он услышал шум ветра, но, когда прислушался внимательно, понял, что это голоса летучих мышей.

— Кто здесь? — заикаясь, спросил он.

— Никого, — ответила Фрида.

Вместе с Фридой и Меркурием Шейд в тревоге поднялся на вершину Древесного Приюта и высоко в небе увидел сов. Их было тридцать пять или сорок, они мерно взмахивали огромными крыльями, и при этом зрелище Шейда охватила слабость. В когтях совы сжимали длинные палки, концы которых светились, словно грозные звезды. Огонь. Шейд застыл от ужаса. Огонь есть только у сов. Сотни лет назад они похитили его у людей и хранили в тайном укрытии в глубине леса.

— Меркурий, — с поразительным спокойствием сказала Фрида, — расскажи об этом в лесу и вели всем укрыться где-нибудь поблизости. Передай им, что мы не будем сражаться. Шейд, ступай в убежище и проверь, чтобы там никого не осталось. Шейд с трудом проглотил комок в горле.

— Ты меня понял? — спросила Фрида.

— Да.

— Ты знаешь, что может случиться?

Сегодня ночью он будет свободен.

Он висел, покачиваясь на толстой ветке в искусственных джунглях. Здесь было очень жарко, но жар шел не от жгучего тропического солнца, а от спрятанных под полом обогревателей. Мелкий дождь и туман спускались не с неба, а из маленьких разбрызгивателей в черном потолке. Даже некоторые растения были фальшивыми — без запаха, с жесткими искусственными листьями. Неужели люди думают, он настолько глуп, чтобы не распознать обман?

Это место было совсем не похоже на его дом, настоящие джунгли, где его поймали месяц назад. Это была тюрьма — здесь он мог описать лишь один круг, сделав всего сотню взмахов могучими крыльями. Только попав сюда, он все время натыкался на невидимые, твердые как камень стены. И он решил исследовать их с помощью эхозрения. По непонятным причинам звук не мог проникнуть сквозь них,

И также ему не удавалось увидеть место, откуда приходили люди рассмотреть его.

Неужели они не понимают, кто он? В нем течет королевская кровь Вампиров-призраков, он — Гот, потомок Камы Зотца, бога в образе летучей мыши, властелина Подземного царства. Все, даже люди, отправятся туда, когда их тела умрут. Они предстанут перед лицом Зотца, и он решит их судьбу, раскалывая головы тем, кто оскорблял его при жизни.

Шейд и Марина летели над городом, пораженные открывающимся перед ними зрелищем.

Бесконечная сеть огней уходила к самому горизонту. В какой-то момент Шейду даже почудилось, что эти огни на самом деле звезды и он летит вниз головой. Внизу грохотали машины — гудки, металлический скрежет, казалось, насквозь пронизывали воздух.

Шейд очень устал. Они ничего не ели с тех пор, как влетели в город. Здесь почти не было насекомых, а те, которых удавалось поймать, были какими-то противными на вкус. Больше всего он хотел поскорее найти метку, определить нужное направление и выбраться из этого неприятного места.

Впереди на сотни футов поднималась в небо огромная квадратная башня.

, Эта башня была не похожа на маяк. Она вся была украшена выступами и резьбой, с множеством окон.

Шесть голубей бросились в погоню за Шейдом и Мариной.

Шейд обернулся и увидел силуэты птиц на фоне ночного неба.

— Как думаешь, мы сможем от них уйти? — спросил он.

— По-моему, нет! — пропыхтела Марина.

— Но они же ночью почти ничего не видят!

Шейд открыл глаза и увидел склонившегося над ним Зефира.

— О, — сказал он, — а я думал, что засну. Альбинос рассмеялся:

— А ты и спал. Ты проспал целый день. Солнце только что зашло.

Шейд насупился. Ему казалось, что он всего мгновение назад закрыл глаза, но он действительно чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Он вспомнил кровь, сочащуюся из раны, и посмотрел на крыло: ягодный сок превратился в бледно-опаловую пленку, боль почти не чувствовалась.

— Это снадобье из растений и вправду помогает, — сказал он, сгибая и разгибая крыло. — А где Марина?