Угораздило меня стать женой гения! И при этом звездной принцессой. Вечной, дрын еловый мне в печень! Но недолго я радовалась семейной жизни. Мой муж — герцог Альбино Монтессори, величайший поэт нашего времени, — скончался при странных обстоятельствах. И пусть он был подлецом, хладнокровным мерзавцем и самовлюбленным болваном, его смерть стала для всех потрясением. Но на этом неприятности не закончились: Оливия, дочь герцога, впала в летаргический сон, а меня объявили ведьмой. Жизнь в замке оказалась парализована, а народ маялся в печали, не зная, куда себя притулить. О, святой Градусник! Кто, если не я, разберется во всем этом и наведет в королевстве порядок?..
Глава первая
ОТ СМЕХА ДО СТРАХА ДОСТАТОЧНО ПЕСНИ
— Ваша светлость!
— Э, да…
— И… Ваша светлость!!!
— Ну, какого дрына?
— Оливия, прекрати самовыражаться. Петруччо, вечно вы с обновкой — с разодранным локтем. Достаньте календарь, введите меня в курс — не так, как хрип-хипарь, а с чувством, с толком, с расстановкой. Что там у нас, Петруччо?
Глава вторая
УЖАС
Спасибо маме Сюзанне, она наградила меня мощным голосом. На мой безумный вопль сбежалось без малого все население замка. Увидев меня на пороге Скриптория, в обуглившейся одежде, обожженную, вопящую, слуги, слава им, не растерялись. Они решили, что герцог Монтессори, известный своим человеколюбием, поджег меня, нарушившую запрет переступать порог Скриптория. Группа под предводительством Сюзанны быстро и осторожно подняла меня и понесла в покои, по дороге выкрикивая подскакивающим волонтерам, что нужно для моего оживления. Группа под предводительством Фигаро кинулась в Скрипторий проверить не поджег ли герцог и себя, но на пороге зала с колоннами поразилась тому, что зал покрыт инеем, нет никакого запаха дыма и в комнате герцога стоит пугающая тишина.
— Мессер Фигаро, — молвили бесстрашные вассалы моего супруга. — А вдруг с его светлостью что-то случилось в кабинете? Вдруг там возник пожар, ее светлость выбралась, но дверь заклинило и…
— Нужно просто войти в кабинет герцога, — сказал Фигаро.
— За это положена немедленная смерть, — проговорил кто-то. — Раз уж он собственную жену не пожалел…
— Это все бабья болтовня, — резко сказал Фигаро. — Кто войдет в кабинет? Вместе со мной, разумеется.
