Когда мне было лет двенадцать, однажды из дому сбежал мой товарищ. Сбежал, не оставив даже записки. А через несколько дней его нашли под Загорском. Он жил в лесу, ночевал в стогах, кормился, таская с огородов огурцы и морковь. Осунулся, загорел, оборвался, а так всё нормально – жив и здоров.

Что заставило его бежать? Как он жил там один, что чувствовал? Толком он ничего не сумел рассказать, но, помню, я сильно завидовал ему.

Как это ни странно, с годами зависть не проходила. Стал солидным, усы отрастил, поседел, а всё равно как-то обидно: почему же я не решился тогда? И вот, чтобы избавиться от смешного в моём возрасте чувства, я и решил написать повесть и представить себе, что и я тогда, в детстве, убежал вместе с товарищем. Мне захотелось мысленно пережить всё, что могло случиться, если бы мы убежали вдвоём. Правда, мои герои Данька и Сашка не пожелали быть похожими ни на товарища, ни на меня и отказались от приключений, которые я придумал для них. Они стали своевольничать, выкидывать разные номера, словно посмеиваясь надо мной, и в конце концов мне ничего не оставалось, как сдаться и покорно записать за ними все их похождения.

Вот так и появилась эта книга – история совершенно правдивая, хотя порой в ней встречаются вещи, похожие на чудеса.

Автандил Степанович сказал: кто раньше закончит контрольную, тот может тихо выйти из класса. Гуляйте. Так он сказал. Дышите воздухом и не мешайте работать другим. Понятно?

Гулять и дышать – что ж тут непонятного? Тем более, что на улице солнце, а в небе ни облачка. И ребята, конечно, торопились – пыхтели над задачками, скрипели партами и заглядывали друг другу в листки. Одним словом, работали.

Не работал один лишь Данька Соколов. Он слушал. И не просто слушал, а превратился в одно большое ухо. И это ухо было обращено во двор. Интересно, кто это пищит там? Может, это мучают котёнка? Или забыли ребёнка в коляске? Данька перестал дышать. Нет, это не котёнок. И никакой не ребёнок, забытый в коляске…

Данька обернулся к соседу: «Ты ничего не слышишь?» Высунув толстый язык, Сашка сопел над листком. Нет, ничего он не слышал. И не слышал никто из класса. Не слышал и Автандил Степанович, читавший детективную повесть о майоре Пронине, изъятую у кого-то из ребят. Все словно оглохли. И это было удивительно, что никто не слышал звуков, исходивших из глубины двора.

Данька глубоко вздохнул. Он задержал в себе воздух, словно пловец перед нырком, и закрыл глаза. Закрыл, чтобы тайно видеть. Ибо Данька – и об этом никто не знал – был ясновидцем. Он умел видеть закрытыми глазами то, что никто не видел. И вот, пока он медленно выдувал из себя воздух, перед ним возникала картина.