Кембрий — древнейший геологический пласт, окаменевшее море — должен дать нефть! Герой книги молодой ученый Василий Зырянов вместе с товарищами и добровольными помощниками ведет разведку сибирской нефти. Подростком Зырянов работал лоцманом на северных реках, теперь он стал разведчиком кембрийского моря, нефть которого так нужна пятилетке.
Действие романа Федора Пудалова протекает в 1930-е годы, но среди героев есть люди, которые не знают, что происходит в России. Это жители затерянного в тайге древнего поселения русских людей. Один из них, Николай Иванович Меншик, неожиданно попадает в новый, советский век. Целый пласт жизни русских поселенцев в Сибири, тоже своего рода «кембрий», вскрывает автор романа.
Древние черты быта, гибкий и выразительный язык наших предков соседствуют в книге с бытом и речью современников.
1932 год
ТАЙНА БАЙКАЛА
— Куда девалась тайга? — с живейшим интересом воскликнул по-эвенкийски Женя, самый младший и самый скорый на мысль и на поступок.
— Не пойму, — ответил по-якутски Ваня.
— Объясните, Василий Игнатьевич, — сейчас же насмешливо попросил по-русски Сеня. Этот будоражливый парень сильно ревновал к знаниям студента. Годами ненамного старше, а ростом на голову ниже Сени студент.
РУССКИЙ ЖИЛЕЦ ПОДВИГАЕТСЯ К СВОЕМУ ПОДВИГУ
Кто расскажет о всенощной русского жильца Николая Ивановича на некоей прибайкальской станции? Как расскажет он сам в Русском жиле, если стихея допустит вернуться? Сумеет ли описать неизъяснимое, чему и слов-то не бывало, явленное в ту громовую ночь на восстановленной железной дороге? Ну, и прочее в Миру, на великой Руси увиденное за год. Много насмотрелся. В один год будто сто жизней прожил, — дивный год. Куда там сто! Больше. В одну ночь на станции увидел, сколько за весь год: ошеломленный, наблюдал разом всю Русь нескончаемую, в неисчислимых окнах на железных колесах, в хороминах длиннейших, обшитых зеленым железом, и синим, и цвета кедровой шишки; ввогонами называются или эвагонами: эва! гоняют — по земле быстрее птиц в поднебесье, гон за гоном, от станции до станции — наподряд.
На корточках просидел; взирая, глаза сомлели.
