Перу, 2006 г.

Тодд Мэддокс вышел из вертолета и инстинктивно пригнулся, поскольку лопасти винтов еще рассекали воздух у него над головой. Полет из Лос-Анджелеса до аэропорта имени капитана Ролдена в Перу обошелся без происшествий, а прогулка на геликоптере до этого неведомого места тоже, на счастье, оказалась спокойной. Однако Мэддоксу сразу стало не по себе, как только он вышел из кабины, где работал кондиционер, и вдохнул влажный воздух восточно-перуанских амазонских джунглей.

Его рубашка цвета подсолнуха сразу уподобилась мокрому папье-маше и прилипла к телу. Волосы у приезжего были уложены с помощью толстого слоя дорогущего мусса «Элнетт». Он тут же превратился в густую жижу, которая потекла на лоб. Мэддокс, привыкший к сухому климату Лос-Анджелеса, заворчал и негромко выругался. Он сжал в руке брифкейс и припустил трусцой к двойным стеклянным дверям, которые выглядели совсем неуместно посреди густых зеленых джунглей.

Когда Тодд приблизился к дверям, его охватили сомнения. Выдержит ли он эту жару и влажность? Конечно, деньги были обещаны немалые, а компания «Манифолд» в мире генетики пользовалась славой. Но точное описание работы… Короче говоря, его не было. Просто контракт на пять лет и десять тысяч долларов за собеседование — вот и все. Как хочешь, так и понимай.

Он надеялся узнать больше во время этого разговора, но если работа, которой от него хотели, заключалась только в том, чтобы здесь приземлиться, то он следующим же рейсом отправится в солнечный, сухой Лос-Анджелес. Там он неплохо получал в «Креджен», время от времени еще и подрабатывал передовицами в журналах, но приглашение в «Манифолд» было слишком соблазнительным, чтобы о нем хотя бы не задуматься. Конечно, когда Тодд соглашался на собеседование, он понятия не имел о том, что оно будет происходить в перуанской сельве.

Пустыня Наска, Перу, 2009 г.

В предыдущий понедельник Джордж Пирс начал рабочую неделю как обычно. В восемь часов утра он прочел лекцию по древней истории студентам предпоследнего курса в Афинском университете. Тема была — расцвет влияния Афин. Чтение лекций никогда особо не воодушевляло Пирса, да и тема была скучная. По-настоящему интересная работа обычно начиналась после ланча, когда он наблюдал за результатами работы археологов над остовом древнего затонувшего корабля, недавно обнаруженного у берега острова Антикифера, где была найдена и крепость.

Специалисты установили, что эта цитадель не раз подвергалась атакам. Нападали и защищались попеременно родосцы, спартанцы, македоняне и римляне. Все это происходило в тот исторический период, который Пирс любил больше всего, — двухсотый год до нашей эры и ранее, время мифов и легенд. Вот почему остов древнего корабля так зачаровывал и волновал его.

Он пока не оглашал свои соображения относительно идентификации этого судна, поскольку сведения были на редкость противоречивыми. У него были кое-какие свидетельства в пользу собственных предположений, но ничего конкретного. Для большей определенности ему требовалась табличка с названием корабля или судовой журнал, найти который было еще более проблематично. Три месяца поисков артефактов и их каталогизация в университете мало что дали. Единственную, самую ценную находку, железный медальон, надежно и тайно хранила коллега Пирса, Агустина Галло, одна из немногих людей, кому он доверял в Греции.

Как обычно, понедельник начался и продолжался без новых интересных находок. Пирс вернулся домой, в свою квартиру в университетском кампусе, сел к компьютеру и открыл сайт электронной почты. Он прочитал единственное входящее письмо, тут же решил прервать свой курс лекций по древней истории за три недели до окончания семестра и назначил Августину руководительницей раскопок на Антикифере.

Остров Носок, Сибирь

[7]

Четыре невидимых призрака скользили по замерзшему морю. С ног до головы облаченные в белые военные балахоны с подогревом, члены группы «Дельта» двигались к цели — тренировочному лагерю террористов. Адено-Абианская исламская армия предпочла безлюдные районы российской северной Сибири раскаленным пустыням родного Йемена. Неизвестно, сколько времени уже существовал этот лагерь, знали ли об этом российские власти, но одно было ясно…

— Пора взорвать это место к чертям собачьим, — проговорил Стэн Тремблэй, кодовое имя Ладья.

Благодаря горловому микрофону все остальные услышали его, несмотря на вой полярного ветра.

— Говорили, что тут прохладно. Холодрыга такая, что впору имя менять и назваться Сьюзен.

Наска, Перу

Тодд Мэддокс сидел в том самом кабинете, где три года назад состоялось первое собеседование, и изучал результаты последних экспериментов. Он просмотрел почти пятьдесят страниц, пытаясь понять, что не так с объектами экспериментов.

Как ни старались сотрудники «Манифолд», найти место захоронения Гидры никак не удавалось, поэтому Мэддокс сосредоточился на своей теории белков nAG. Никто не мог отрицать, что он достиг значительного прогресса в этой области, но в каждом случае при успешной регенерации его подопытные животные и люди-добровольцы почему-то начинали проявлять жуткую свирепость. Какой толк был заново отращивать конечности, если объект эксперимента потом пользовался ими для драки и убийства?

Былой энтузиазм покинул Ридли. Теперь его начали охватывать сомнения. Он пока не говорил о них открыто, но с каждой очередной неудачей усиливал давление на Мэддокса. Этот человек помог сбыться почти всем мечтам Тодда, но был строгим руководителем, плохо переносил промедления и неудачи.

Невзирая на удивительные шаги вперед, последние фиаско исследователя в сфере регенерации конечностей у людей обрушили на него гнев босса в виде цифрового торнадо. Электронные письма, CMC и факсы от Ридли просто бомбардировали его кабинет. Всякий раз суть посланий была ясна: «Работайте упорнее», «Думайте быстрее», «Я не молодею». Из-за этого нарастающего прессинга Тодд порой не спал сутками.

Наска, Перу, два дня спустя

Король улыбался. Сухой пустынный воздух, рассекаемый машиной, мгновенно испарял его пот. Трудно было мчаться на открытом джипе по почти идеально плоским равнинам со скоростью не ниже девяноста пяти миль в час, и Сиглер ловил себя на мысли о том, что наслаждается этой поездкой, хотя думал, что она окажется невероятно скучной.

Этого никак нельзя было сказать о его водителе, которого звали Атагуальпа. Именно он, по идее, должен был сидеть за рулем старенького коричневого джипа.

Теперь индеец жалел о том, что согласился взять у Короля двадцать долларов, но работы у обитателей инкской пустыни почти не было. Обычно он возил туристов в пустыню для осмотра достопримечательностей, но они платили мало, поскольку существовала жесточайшая конкуренция. Участники научных экспедиций, приезжавшие время от времени, платили лучше, хотя еще больше отваливали не столь симпатичные клиенты. Но в летнее время работа превращалась в еле текущий ручеек, а за двадцать долларов сверху отдохнуть на пассажирском сиденье — нет, как от этого можно было отказаться?

Тот факт, что за руль сел Король, обернулся и еще одним преимуществом. Это означало, что они доберутся до места вдвое быстрее. Атагуальпа знал, что слишком раннее прибытие чревато своими минусами. Он и так уже опережал свой график на целый день. Король заверил его в том, что это не проблема. Клиент показался владельцу машины опасным человеком. С таким спорить явно не стоило, и из-за этого Атагуальпа нервничал сильнее, чем из-за скорости, с которой мчался джип.