Ночью расшумелся ветер. Казалось, кто-то бегает по крыше и вызванивает дробь на стеклах окон.

Олег проснулся и поежился. Рывком раскрылась форточка, и поток холодного воздуха дунул ему в лицо. Олег натянул одеяло до самого носа. А ветер дул все настойчивее, высоко вздымал оконную занавеску, колебал край скатерти. Даже брошенная на стул Олегова рубашка начала размахивать рукавами. Казалось, все в сумеречной комнате зашевелилось. За ширмой громко вздохнула мама.

Тогда Олег вскочил и одним быстрым движением попытался справиться с непокорной дверцей форточки. Но ветер толкал ее, рвал из рук, озорно свистел в щели и успел-таки швырнуть в сонного Олега доброй пригоршней колючих снежинок. А когда форточка все же оказалась закрытой, ветер глухо завыл, снова застучал по крыше, снежинки забились о стекла, как сухой песок.

Олег юркнул под одеяло, но спать уже не хотелось. Мысли привычно закружились вокруг событий последних дней. Олег заново до мельчайших подробностей разбирал нелепую ссору с Василием; заново переживая чувство обиды и горечи, мысленно спорил с Василием до тех пор, пока Василий не подошел к его кровати и не поманил за собой. Обрадованный Олег вскочил и, одеваясь, старался вспомнить: что же самое главное нужно сказать другу? Потом они вышли прямо через стену, на которой висела большая географическая карта, и очутились в поле. Василий крупно зашагал вперед, изредка оглядываясь на Олега. А Олег все не мог припомнить, что он должен сказать Василию... Он старался догнать товарища, но ветер валил его с ног и засыпал глаза снегом. Олег хотел пойти быстрее, но ноги почему-то не слушались. Вот уже Василия не видно, и Олег остался в поле один. И тут он вспомнил и крикнул вслед Василию: «Эх, ты, какой же ты мне друг? А еще товарищем считался!» — и сам, чувствуя свою беспомощность, все бессилие жалких слов, повалился в снег. Тогда Василий вернулся и стал трясти его за плечо... Олег открыл глаза и зажмурился от яркого света. Над ним склонилось смеющееся лицо матери:

— Ты что воюешь? Вставай, в школу опоздаешь!..