Риг остановился. Дыхание сбилось окончательно, жар бросился в лицо и наверняка окрасил щеки румянцем. Черт! Да что же такое-то? Он выпрямился во весь свой гигантский рост, до ощущения, что все вокруг – так, ничтожные вошки, расправил плечи и двинулся дальше. Шаг, еще шаг. Сердце припускает быстрее, тяжелый воздух распирает грудь. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Проклятье!

Древний лельхай мысленно выругался как минимум на сотне языков. Прохладная кожа его нагревалась все заметнее. Немного пота выступило на поверхности, напоминая о том, что Риг уродился человеком. Давненько эта часть лельхая не давала о себе знать. За столетия Риг привык к холодной коже, прохладному дыханию и жару лишь там, где требовалось для удовлетворения естественных мужских потребностей. Которые он привык удовлетворять немедленно и так, как хотелось.

Женщины боготворили лельхаев. Неутомимые в постели, язвительные циники или роковые романтики – смотря из каких веков пришли, – существа расы Рига пользовались у слабого пола бешеным успехом. Как и у женщин собственного вида.

Удар сердца – такой, что, казалось, грудная клетка разлетится к чертям, опять напомнил древнему, что он все еще на какую-то часть человек. Черт! Как же не вовремя! Еще одна вереница забористых фраз, находка для филолога и любителя мертвых наречий, пронеслась в голове Рига. Он притормозил, чтобы перевести дух, небрежно засунул руки в карманы черных джинсов, что висели на бедрах, и повел могучим плечом. Женщины в зале замерли – даже те, что пришли с кавалерами, стриптизерши на шестах задвигались еще эротичнее, мужчины реагировали каждый по-своему. Кто-то с раздражением, кто-то с глухой ненавистью к потомку ттахов, избранному и проклятому. А кто-то и с ревностью. Мало ли найдется тут альфа-самцов, что сравнятся с Ригом? Бруталов чуть выше двух метров, с копной соломенных волос, в беспорядке разметанной по плечам, и голубыми, как небо, глазами? Тогда почему он так в себе не уверен?

Оранжевые и синие потеки на стенах двигались, переплетались, образуя диковинные косички, успокаивая и лишая сосредоточенности. На подсвеченном изнутри потолке струились причудливые узоры теней. Пол казался усыпанным крохотными синими кристалликами.

Риг листал видеозаписи из бара, а Даар Ри вытянулся по стойке смирно – замер за плечом начальника и даже дышать почти перестал. Шелли с Малистой тоже застыли статуями, правда, в нарочито непринужденных позах. Вроде бы: мы ни при чем, невинные, как овечки, но очень боимся господского гнева. На смазливых физиономиях близняшек так и читалось: совсем Ураган сбрендил. Устроил головомойку из-за какой-то девчонки!

Помощники хранили гробовое молчание, не смея тревожить древнего лельхая неуместными возгласами и комментариями.

Так… Вот она. Появляется из подсобки. Почему оттуда? Надо бы выяснить. Там легче проникнуть в мир Урагана? Залезает на стул: неспешно и грациозно, оправляется, двигая ягодицами. Черт! Ну почему же так соблазнительно! Аж промежность сводит до боли… Ураган принял более удобную позу в кресле, ничуть не смущаясь своей реакции. Лельхаи в курсе – какое либидо у их расы. Клыки надавили на нижнюю губу – выскочили на полную длину почти сразу же.

Так… Машет рукой, словно лебедь, просит пить. Что она пьет? Ласкалу? Девочка… Какая же она еще девочка… Что-то теплое окатило Урагана с головы до ног и поселилось в желудке. В груди словно что-то сжалось, но не больно, не страшно, скорее – приятно до дрожи. Захотелось стиснуть ее, прижать и… Проклятье! Здорово же она зацепила Рига, если от одной мысли он завелся сильнее, чем от танца стриптизерши после воздержания.

Помощники нервно пыхтели за спиной, и благодаря этим звукам, что нарушали дурман фантазий Урагана, лельхай наконец-то о них вспомнил.

Елена

Так часто случается – думаешь, рассуждаешь, прикидываешь и никак не можешь решиться. А потом судьба решает уже за тебя. Наказывает за то, что долго тянула. Я металась между двумя мирами. Между жизнью с Димой, что скалилась диким зверем, засасывала в пучину отчаяния, но дарила осколки воспоминаний, сказки о наших прежних отношениях – и неведомым будущим, что сулило новое начало. С чистого, нового листа, не исчерканного обидами-извинениями, не смятого в моменты яростной истерики или злости на непонимание, черствость мужчины. Гладкого, как плотный лист ватмана, белого, как едва выпавший снег.

Я хотела начать жить сначала, взяв из прошлого только то, что любила – Захара. Но никак не могла ни на что решиться.

Магическая буря заставила выбрать окончательно. Я могла отправиться на Землю, искать Захара. Что-то подсказывало: неприятности добрались и до родины. Нет там магии, но ураганы, смерчи, цунами вполне могут случиться в любое мгновение. То, что я увидела, когда открылся проход после нескольких капель крови Урагана, заставило сердце екнуть и сжаться. Я не дышала, не могла глотать, глаза саднило, потому что долго не смаргивала. Я только смотрела и думала о Захаре.

Тот эпизод остался в памяти смутно.

Елена

Пока Риг и незнакомец обменивались приветствиями, я торопливо просочилась за дверь. И только уже в коридоре осознала.

Началась совершенно новая жизнь. Я больше не землянка и не жена Дмитрия. Я – привратница, мама маленького Захара, и больше у меня родственников нету.

Стало немного страшно и даже грустно. Как будто часть жизни оставила за спиной, отрезала без особых сомнений и раздумий. Да и оставалось ли у меня время на раздумья? Все произошло невероятно быстро и закончилось бы фатально без помощи Рига.

И все же – зачем древний лельхай это сделал? Опять меня смущал, мучил и волновал этот вопрос.

Риг

Когда Огненный ушел, Ураган взялся за дело.

Человеческие мобильники Риг не жаловал. Пользовался, но редко, и старался не злоупотреблять сотовыми. Последняя модель такого телефона ожидала своего часа возле компьютера. Сенсорный экран, возможность выходить в интернет, фотокамера почти для профессиональной съемки. Все это выглядело очень статусно, завлекательно для партнеров по бизнесу и совершенно ненужно для Урагана. Он до любого мог сам достучаться – домчаться и настучать, сколько потребуется. Пока мозги на место не вправит.

Первым делом Риг позвонил Малисте и приказал немедленно доставить игрушки Захару. Дал минут десять, уверенный, что лельхаи среднего возраста, что работали у него поставщиками, лично добегут из магазина и принесут все самое лучшее. Денег Ураган сказал не жалеть, не торговаться и даже не спрашивать цены. Сколько попросят – столько и выложить.

Следующая миссия выглядела куда сложнее и намного менее приятной для Рига.

Лена

Перед внутренним взором прокручивались образы… Странные, почти сюрреалистичные, они будто намекали или предупреждали о чем-то важном.

Я находилась в белесом нигде. В пустоте без аур, энергии и магии. Внезапно перед глазами возник шарик, начал крутиться и увеличиваться. Пока я не поняла – да это же планета! Удивительная, красивая и гармоничная. Словно все чудеса разных миров собраны в одном-единственном месте. Это не «пристройка», как миры-карманы, а полноценная, настоящая планета, с собственной звездой и микровселенной…

Рядом появились Лил и Рэг.

Лил твердил, что мир нужно доделать, а Рэг возмущался и возражал…

Риг

Раньше ему требовалось побольше льда для паха, а вот теперь бы несколько ведер на голову. Риг напугал Лену, и по ее взгляду, ошарашенному, нервному, становилось ясно – насколько. Он хотел бы схватить привратницу, стиснуть в объятиях и просто утешить. Но что-то подсказывало – такое решение чревато для обоих нежелательными последствиями. Ураган и так перевозбудился, пока любовался ею в платье из тонкого трикотажа, как назло, надетом на голое тело. Чуть мозги не вырубились напрочь, а тут снова такой соблазн. Тепленькая, почти обнаженная привратница и прямо в его объятиях. От одной мысли кровь ударяла совсем не в голову.

Да и как воспримет его действия Лена? После рычания и резкого выговора? Не расценит ли как нападение? Как ни крути, а дергаться не стоило. Буйный нрав древнего воина, помноженный на лельхайские безумные страсти, как всегда сказался очень не вовремя. Риг корил себя, ругал и не знал, что делать. Лена сжалась, как маленький птенчик, зябко обхватила себя руками, и Урагану стало так больно, будто пикой саданули в самое сердце.

Он постарался смягчить выражение лица, стереть малейшие следы недовольства. Осторожно накрыл руки Лены ладонями, постарался согреть, расслабить и успокоить.

Попытался описать, объясниться, как воспринял новый вопрос о том, что вроде бы давно решено, оговорено. Ну кто же спрашивает трижды о том, что обещал Риг Ураган? Сказал – значит сделает! И точка! Какая разница – по какой причине? Разве важен мотив, а не действия?

Елена

Я думала, такого контакта, как с Дмитрием, у Захара ни с кем сложиться не может. Отец – он все же отец, родная кровь, как ни крути. Так рассуждала я, пока не увидела сына с Ригом. Их общение не походило на развлечение избалованного ребенка, которого слишком любят и поэтому все разрешают. Так вел себя с малышом Дмитрий. Собирал честные бонусы детской любви и внимания нечестными методами: карт-бланшем, потакая любым капризам и просьбам. Ураган общался с Захаром как с маленьким мужчиной, но при этом не забывал, что он еще мальчик. И сынишка рядом с Ригом просто преображался. Очень старался вести себя по-взрослому, но не оставлял детского задора.

Я наблюдала, как Риг подкидывает малыша, и наслаждалась игрой, радостным смехом сынишки, улыбкой на лице древнего воина. Удивительно светлой, искренней, не наигранной. Не улыбкой того, кто убивал на поле брани, а радостью существа, что способно любить и заботиться.

После разговора о феминизме, ЭКО и прочих «маркерах» моего времени мы с Ригом достигли полного взаимопонимания.

Ураган выслушал, чуть покивал и ответил по-своему прямолинейно:

Риг

К моменту, когда Риг и Лена появились на площадке, все остальные уже сидели в вертолете. Ураган придержал привратницу на лестнице и вошел в машину, согнутый в три погибели. Такие двери ставились для смертных шибздиков и не рассчитывались на великанов-воинов.

Хорошо хоть, в остальном вертолет оборудовали на крупных мужчин комплекции Урагана. Фоллс знал толк в комфортных путешествиях и никогда не жалел на них денег. Сиденья вместили бы полтора Рига. Ноги вытягивались насколько потребуется, любое кресло опускалось, поднималось и раскладывалось, превращалось в диван одним нажатием кнопки.

Охранники разместились за перегородкой, по факту в другом отсеке вертолета. Даже не спросили – зачем это нужно. Ураган приказал – и ребята сделали. Лельхаи Рига доверяли хозяину и подчинялись без малейших вопросов. Древнему же хотелось, чтобы Лена с Захаром ощущали себя почти как дома. Никого не стеснялись и ни на кого не оглядывались. А с бравыми парнями у Фоллса познакомятся. И с самого начала полета Ураган понял, что решение более чем правильное. Лена чувствовала себя очень свободно, не нервничала и общалась почти по-дружески.

С привратницей древний за несколько дней испытал больше, чем за тысячелетия встреч, общения и расставаний с другими женщинами. Даже с женой подобного не чувствовал. И ему безумно понравился Захар. Чудесный, совсем не избалованный мальчишка, понимает толк в истинных ценностях. Мог бы спекулировать чувствами Рига к матери, которые любому за версту видно. Но вместо этого вел себя доверительно, проявлял уважение и симпатию. Клыки ему вдруг захотелось потрогать! Вот же умора! Маленький затейник!

Елена

Дом Фоллса оказался шкатулкой с сюрпризом. Снаружи – особняк респектабельного джентльмена, а внутри – старинный рыцарский замок. Только все здесь выглядело не по-настоящему и больше походило на дорогие декорации. Факелы на поверку оказывались светильниками, каменная кладка – нарочито неровными блоками из какого-то очень прочного материала, больше похожего на матовый пластик. Тепло и сухость окружали в помещениях.

Гостевые покои казались однотипными.

Гигантские кресла, обтянутые мягкой кожей, простые деревянные кровати великанских размеров, стальные ванны на десятерых, не меньше, такие же деревянные столы, тумбочки, гардеробы. Никаких особых излишеств или украшений. Все вместительное, качественное и утилитарное. Да, Огненный с Ригом и правда очень похожи. Комфорт важен, а вот эффектность – вторична.

В доме Урагана и в особняке Фоллса все кричало о дороговизне и удобстве, но при этом казалось абсолютно спартанским. Впрочем, продай лельхаи часть мебели, вполне могли приобрести картины да Винчи. Хотя вряд ли они их особо ценили.