Писать для детей очень трудно, но рассказывать о них самих еще труднее.

Автор этой скромной книжки Иван Филиппович Синельников рассказывает о детях так, как рассказывал бы о своих сверстниках сам маленький герой — безыскусственно, просто, даже чуть наивно. Он видит наш современный мир взрослых детскими глазами, восхищается их восхищением, радуется их радостью, удивляется их удивлением.

Его мальчишки: — не заведенные куклы, не посыпанные сахарной пудрой пай-мальчики, не маленькие старички, изрекающие по каждому поводу нравоучительные мысли, а наши обыкновенные советские дети, любопытные, жадные ко всему, что их окружает, подчас озорные. И у каждого свой характер, свое лицо. И в этом подкупающая привлекательная сторона незатейливых рассказов Ивана Синельникова, подчас будто списанных с натуры. Они правдивы, искренни, образны. Образность их — художественные детали, метафоры и сравнения — тоже как будто увидены детскими глазами. Сказать, что «тень летящего самолета скользит по степи, словно тянется за ним на веревке» или что дождевые капли «застучали по крыше как тысячи молоточков», — как это верно и близко детскому восприятию мира. И таких деталей в рассказах И. Синельникова немало. Рассказы прочтут с интересом и дети и взрослые. Детям доступны живость новелл, до предела прозрачный язык, близкие их восприятию переживания маленьких героев, взрослых заинтересует тонкость и непосредственность детских чувств при первом знакомстве с окружающим миром.

Первый робкий рассказ Ивана Синельникова был напечатан в 1946 году в альманахе «Дон». После этого автором написано немало. Но рассказы этого сборника — «Побег», «Заячья шубка», «Лешка-Робинзон», «Щукаренок» и особенно «Подсолнушек» можно считать лучшими из всего им написанного.

Об этих рассказах, прочитанных еще в рукописи, тепло отзывались такой художник, как Валентин Катаев, и наш земляк, тонкий знаток детской души Иван Василенко. Им принадлежит первое доброе слово о Синельникове. И можно только пожелать, чтобы это доброе слово автор оправдал в новых рассказах. Книжка эта только обнадеживающее начало, а за нею должен последовать упорный труд мастера. Пожелаем же Ивану Синельникову доброго пути!

В окно, уцелевшее после артиллерийского обстрела, пробрался лунный луч. Он лег на полу, возле кровати, уперся в стену. Стена точно ожила, и на ней разноцветными искрами переливается иней. Иней — на потолке, карнизах и на давно не топленной железной печке.

Дима лежит на кровати, смотрит на иней, и ему кажется, будто дед-мороз развесил в комнате свои игрушки.

Завтра — Новый год и день рождения Димы. Он вспомнил, как справляли его именины в прошлом году. Большая убранная елка стояла посреди комнаты. Вечером со свертком пришел папа. Он зажег свечи на елке и шутливо потрепал Диму за уши.