Девлин Карлайл, двенадцатый граф Торнвуд, не знал себе равных в легкомыслии и беспутстве. Казалось, его победам не будет числа и нет на свете женщины, которая противостояла бы его чарам… Но вдруг в жизни Девлина вновь появилась прекрасная Индия Деламер, считавшая его погибшим…
Когда-то Индия любила графа Торнвуда всем сердцем – и доверила ему не только собственную честь, но и собственную жизнь.
Однако, глубоко разочарованная, она не намерена прощать ему обиду, и Девлину придется приложить немало усилий, чтобы вновь покорить ее сердце.
Пролог
Девлин Джордан Карлайл имел в лондонском обществе репутацию человека, который может уговорить скупого расстаться с последней гинеей, а монахиню – с единственными четками.
Рассказывали, что, когда ему было тринадцать, женщины уже провожали его взглядом, а позже отваживались и на нечто более серьезное. Он слыл изобретательным обольстителем и сумасбродом. Говорили, что он следует традиции, начавшейся еще в 1355 году, когда первый граф Десимус Карлайл пожертвовал в разгар боя своим конем ради того, чтобы его монарх мог спастись бегством. В этом кровавом бою граф пожертвовал и своей жизнью, за что благодарный король возвел его потомство в дворянское достоинство.
В течение пяти веков мужчины рода Торнвуд не имели за душой ни гроша, но они всегда находили возможность ублажать – женщин, мужчин или страну. Но чаще всего – самих себя.
В одном мнении лондонский свет был единодушен: двенадцатый граф Торнвуд был самым безрассудным в длинной череде обаятельных мужчин своего рода. Светлоглазый, с выразительным красивым лицом, Девлин Карлайл, граф Торнвуд, был повесой, который не мог причинить зла, но и настоящего добра тоже не делал.
К сожалению, все эти скандальные слухи и сплетни о графе были чистейшей правдой.
Глава 1
– Выходи, негодяй!
Солнце освещало стройную фигурку посреди зеленого поля. Из-под соломенной шляпки выбивались рыжие волосы. Рядом с девушкой стояла большая серебристо-серая волчица.
Индия Деламер, дочь герцога Девонхема, одного из самых богатых землевладельцев Англии, направила пистолет на кусты, росшие на берегу искусственного пруда, в которых она услышала какой-то шорох. Кто посмел явиться в их фамильное поместье в столь ранний час? На это не отважились бы даже те дураки, что рыскали по холмам в дневное время, досаждая егерю и ломая расставленные им силки.
А может, все же отважились?
– Сейчас же выходи, или я буду стрелять! – сердито воскликнула Индия, а волчица у ее ног угрожающе зарычала.
