Удаленный контакт. Сборник рассказов

Соколов Юрий Юрьевич

Что произойдет, если в распоряжении военных окажется невидимый для радаров противника сверхбомбардировщик, а в руках обычного парня — мобильник, способный уничтожить кого угодно на расстоянии? Легко ли убить литературного героя, которого сам же и придумал? Как узнать антихриста в лицо? Что такое Зимняя Власть и Весенняя Революция? Почему плачут иконы?

Для героев рассказов сборника «Удаленный контакт» это далеко не праздные вопросы. На кону стоят чужие жизни, их жизнь, их душевное спокойствие, надежда, свобода.

ФАНТАСТИКА

Удаленный контакт

Совершенно обессилевший, он сидел на скамейке в пустом ночном парке, когда чудовище снова подало голос.

— Аккумуляторная батарея разряжена. Пожалуйста, зарядите батарею или вставьте другой аккумулятор.

Сначала Костя не обратил внимания — привык. Энергия на исходе? Значит, скоро сдохнешь, сволочь… Сдохнешь, и все кончится. Весь этот кошмар, растянувшийся на полтора месяца… А потом вспомнил разговор с отцом Алексием полгода назад. Он еще не вполне освоился с только что купленным сотовым телефоном — обычным, а не тем нереальным монстром, который сейчас лежал у него в кармане под видом телефона. Так уж получилось, что Костя, человек весьма далекий от компьютеров и всего, что с ними связано, увлекся изучением возможностей современной техники. Ну а раз решил приобрести крутой компьютер, то нужен и крутой мобильник — с интернетом, МП-3 плейером и прочими наворотами.

— Не забывайте заряжать свой телефон, Константин, — сказал тогда отец Алексий.

Творцы «Армагеддона»

Он был по-настоящему красив — стратегический бомбардировщик нового поколения А-7, который коллектив его создателей уже успел единодушно окрестить «Армагеддоном». Вскоре название стало официальным для этого самолета, который должен сказать первое слово в будущей войне — и за ним же останется последнее.

Невидимый для радаров противника и почти неразличимый простым глазом при включенной маскировке, он обладал запасом хода, позволяющим облететь земной шар без дозаправок, имел невероятную для машин своего класса маневренность и мог разгоняться до почти космических скоростей. Новая аэродинамическая схема, новый двигатель, новое горючее; новейшая система управления при помощи искусственного интеллекта; усовершенствованная система бомбометания, возможность вертикального взлета, впечатляющая грузоподъемность; и, конечно, четырнадцать ракет «Немезида» с ядерными боеголовками, способных поразить любую цель в воздухе, на земле, под землей, под водой или на орбите.

«Армагеддон» только что сдал итоговый экзамен — прошел по сложнейшему маршруту над территорией недружественной державы (она же уважаемый экономический и политический партнер) и сбросил двадцать пластиковых баллонов с краской на десять крупнейших городов и десять важнейших стратегических объектов, после чего успешно вернулся на базу, так и не обнаруженный ПВО противника.

Эффективность вооружения проверили еще раньше, на нескольких полигонах, наземных и морских. Обычные и ядерные бомбы идеально ложились в нужную точку. Ракеты вели себя безукоризненно — во всех вариантах использования, в любых условиях, и в ста процентах случаев поразили заданные цели.

ПРОЗА

Посвящение

Сначала он писал рассказ, потом рассказ стал повестью, а повесть переросла в роман. Причина была в главной героине, Кате Осиповой, восьмилетней большеглазой девочке с длинными ресницами и волосами цвета несбывшихся надежд. Он сам ее придумал, но придумал так хорошо, что писать о Кате коротко стало невозможно. Он даже набросал карандашом ее портрет. Не удовольствовавшись результатом, стал рисовать заново, по-настоящему, и не успокоился, пока Катя не стала как живая.

Последнее было совершенно излишне, поскольку Кате предстояло умереть.

Добрая, веселая история о милой, в меру послушной, общительной девочке — но с плохим концом. Катя смело шла по жизни и рождающимся одна за другой страницам, имела кучу друзей-подружек, была любимицей школьных учителей и гордостью родителей — матери, воспитательницы детского сада, и отца, отделочника-универсала, зарабатывавшего неплохие деньги и бывшего страстным охотником. А в финале она замерзала в зимней тайге, одна, раздетая и обмороженная, так и не найденная поисковыми группами.

«Оттого и вышел роман, — думал Сергей, — что мне слишком нравится описывать ее жизнь и очень не хочется писать концовку. Любой эпизод обрастает бесчисленными подробностями. Они не лишние, и делают книгу даже интереснее, но… Но я все больше привязываюсь к ней. Еще немного, и я совсем не отпущу ее с отцом на охоту. Тогда о чем будет история? Нужно было продолжать писать детективы».

И увидел я зверя

Скромные мужские посиделки быстро становятся традицией, если наличествует хороший друг с похожими привычками, а у меня он был. Жили мы в одном подъезде — я на третьем этаже, а он на пятом — куда уж ближе! Однако мы никогда не заходили друг к другу, предварительно не созвонившись. Незваный гость хуже татарина — это у нас общее правило, служащее, помимо прочего, неистощимым источником для шуток, так как третий член нашего закрытого клуба по национальности татарин. Однако Айваз лежал в больнице вот уже пятый месяц, и наша троица временно превратилась в тандем. Правда, следует заметить, что и раньше татарские нашествия на мирные славянские хаты случались не часто, так как Айваз в подходящее для набега время нередко бывал занят.

Как-то в конце декабря, в пятницу, придя домой после работы, я плюхнулся в кресло и вытащил из кармана мобильник.

— Привет, Слава, — сказал я, в ответ на задумчивое «М-м-м… Алло?» моего собеседника. — Ты знаешь, какой сегодня день? Сегодня великий день.

— Это у Айваза каждая пятница великий день, — ответствовал Слава. — Всякий раз, когда она наступает, ему кажется, что другой уже не будет — иначе как объяснить количество принимаемого им на грудь алкоголя?

Почему плачут иконы

Нижеприведенный текст перегружен специальными терминами и жаргонизмами из церковно-приходского обихода, что может затруднить его понимание далекими от церковной жизни людьми.

Он также изобилует описанием малопривлекательных эпизодов приходской жизни, что может вызвать его неприятие верующими.