Гарун Тазиев, известный вулканолог, рассказывает о своих необычайных путешествиях, связанных с изучением деятельности вулканов. Очень точно он описывает поразительные зрелища и явления, происходящие при извержении вулканов, которые он наблюдал.
В книге приводится история гибели цветущего города Сен-Пьер, а также ряд других историй, послуживших уроком для человечества в деле более пристального изучения грозного явления природы.
Безрассудная прогулка
Стоя на вершине рокочущего конуса, еще не успев перевести дыхание после трудного подъема, я всматривался в глубину кратера.
Вот сюрприз: два дня назад красная лава кипела вровень с краями, сегодня же кратер оказался пустым. Вся масса расплавленной магмы исчезла, втянутая вниз таинственным дыханием глубин. В 15 метрах краснела огромная пасть вулкана, называемая вулканологами питающим каналом. Долго я не мог отвести глаз от пылающего центра, от странного трепетания бездны. Приблизительно через минутные интервалы из жерла с треском вырывались залпы выбросов; взлетая к небу, они рассыпались огненным веером, с шипением падая на внешние склоны конуса.
Весь подобравшись, готовый каждую секунду отскочить в сторону, я следил за угрожающими траекториями огненного дождя. За каждым взрывом следовало недолгое затишье. Затем из жерла тяжелыми клубами поднимался буро-сизый дым. Глухой рокот подобно реву какого-то чудовищного зверя сотрясал вулкан. Но не успевало ослабнуть нервное напряжение (передышка слишком коротка) – и вновь сухой треск, яркая мгновенная вспышка расплавленной массы. Новый залп.
Сноп бомб с глухим гудением устремляется вверх и рассыпается в вышине; для меня это момент напряженного ожидания. Воздух пронизан свистящими звуками. Они все ближе, ближе... За каждым следует тупой удар. На черной шлаковой поверхности медленно гаснут комья еще мягкой расплавленной лавы.
Через несколько минут я замечаю, что, помимо трех узких зон на западе, севере и северо-востоке, края кратера не подвергаются обстрелу. На юге, где я стою, выступ возвышается на 4—5 метров над воронкой, здесь самый близкий к огню край. Узкий выступ состоял из рыхлого осыпавшегося шлака, на который я ни за что не отважился бы ступить. Путь вокруг кратера опасен. Но именно сейчас, когда уровень кипящей лавы так сильно понизился, не подходящий ли момент поддаться соблазну и рискнуть сделать полный круг?
Как становятся вулканологами
«Что он собирался делать в этом кратере?» – спросит читатель. Я и сам готов был задать себе тот же вопрос. Действительно, что я там собирался делать?
Можно ли представить, что за полтора месяца до первого спуска в кратер действующего вулкана Китуро в Центральной Африке лавы и извержения мне были знакомы не больше, чем поверхность Луны любому обитателю Земли?
Меня вполне удовлетворяло элементарное, сугубо книжное знакомство с вулканами, я о них почти никогда не думал.
Месяца два назад я покинул Катангу, где пробыл два года, занимаясь поисками олова. В горный район Киву, меня привело желание работать под руководством одного известного геолога. Увы, этот замечательный человек незадолго до моего приезда умер, и учреждение, которым он руководил, не зная, что со мной делать, поручило составить геологическую карту района между озерами Танганьика и Киву. Но этот славный край довольно быстро приелся мне.
Я с сожалением вспоминал о жарких тропиках южного Конго с буйной растительностью. Здесь же относительная прохлада и часто затянутое облаками небо слишком напоминали печальный северный климат моей родины. Скука мешала поддаться очарованию высоких холмов, покрытых скудной травянистой саванной. Короче говоря, я продолжал с профессиональной добросовестностью заниматься работой, результаты которой, вероятно, будут обречены на бесплодное лежание в архивной пыли, и с философским спокойствием отсчитывал недели до возвращения в Европу.
