Однажды Хелена Фицхью очнулась, в незнакомой комнате — и рядом с ней был удивительный мужчина, умный, внимательный, красивый. Дэвид Хиллсборо, виконт Гастингс, объяснил девушке, что они недавно поженились, а после рокового несчастного случая он лишь чудом сумел выходить обожаемую молодую супругу…
Так ли это? У потерявшей память Хелены нет оснований не верить Дэвиду — любовью, страстной и всепоглощающей, сияет его взгляд. Так отчего же Хелену, почти готовую ответить взаимностью, по-прежнему терзают смутные сомнения?..
Пролог
Январь 1896 года
Дэвид Хиллсборо, виконт Гастингс, не влюблялся ни разу в жизни. И уж тем более никогда не страдал от безответной любви. А это означало, что ничто не мешало ему с легким, полным нерастраченного пыла сердцем посвятить себя познанию тех бесконечных удовольствий, которые судьба щедро предлагала молодому, богатому, красивому и свободному мужчине.
Во всяком случае, именно так считали в обществе.
Впрочем, виконт подозревал, что некоторые самые близкие ему люди давным-давно кое о чем догадывались. Дело в том, что он тайно и безответно был влюблен уже почти половину своей жизни. Успокаивало одно: сам объект любви пребывал в блаженном неведении. Неукоснительное сохранение тайны Дэвид всегда считал своей главной задачей, потому что, если бы это вдруг открылось, он отправился бы прямиком в ад.
Глава 1
Прошло шесть месяцев…
Движение на Флит-стрит застопорилось, и ландо Гастингса застряло в самом центре пробки. Бесконечная вереница ползла ужасающе медленно: дочкина любимая черепаха пришла бы к цели быстрее. Предприимчивые торговцы ловко сновали между экипажами и повозками, предлагая утомленным пленникам имбирное пиво и горячие булочки.
Случись затор на какой-нибудь другой улице, Гастингс немедленно вышел бы из ландо и отправился пешком. Но этот маршрут он выбрал не случайно: именно здесь в одном из домов находилось окно, ничем не отличающееся от двух дюжин других. И все же он неотрывно смотрел именно в это стеклянное пространство, блеск которого сейчас притушили тени надвигающейся грозы.
Если бы виконт сумел оторваться от земли футов на пятнадцать — двадцать и воспарить в воздухе, то непременно увидел бы Хелену Фицхью сидящей спиной к окну в белой блузке, заправленной в темную юбку, с огненными волосами, скромно собранными в пучок. Скорее всего на краю стола стоял бы чайник, еще утром принесенный добросовестной секретаршей, но, в сущности, не особенно нужный.
