Прежде чем начать рассказ о великих танковых командирах всех времен, мы должны вернуться в те далекие дни, когда в начале Первой Мировой войны были созданы первые боеспособные бронированные машины. В то время существовала небольшая группа людей, чьи способности и воображение позволили им разглядеть потенциал танка и начать борьбу за создание танковых подразделений, несмотря на скептицизм и предубеждения, которые сопровождают рождение каждой принципиально новой системы оружия. Это были Эрнест Суинтон в Великобритании и Жан-Батист Эстьенн во Франции. Они стали «отцами» танковых войск в своих странах. Хотя эти люди не командовали танками в бою, их заслуги таковы, что просто нельзя обойтись без упоминания о них.

С самых древних времен человек искал более действенное оружие, которое защитит его самого и уничтожит врага. Каждое новое оружие — дубина, копье, лук и стрелы, первые мушкеты — впервые появившись в бою, казалось непобедимым. Каждое новое оружие внушало больший страх, чем его предшественник. И сегодня мы достигли запредельного ужаса, создав оружие массового уничтожения — ядерное, бактериологическое, химическое — способное истребить все человечество, если найдется безумец, который рискнет применить его.

Все новые системы оружия приводили к переменам на поле боя. Однако, возможно, ни одно из них не было таким эффективным, как танк. Эта машина постоянно развивалась и совершенствовалась все 75 лет своей истории. Однако остались постоянными 3 основные ее характеристики — огневая мощь, защита и мобильность. Говоря попросту, танк — это способ доставить защищенное оружие на поле боя, куда это потребуется.

Самыми древними предшественниками танка считаются военные колесницы. Он появились в халдейском городе Ур примерно за 3500 лет до Рождества Христова. В «Книге судей» говорится о «железных колесницах»: «И был господином Иуда. И взял он во владение холмы, но не мог победить жителей равнин, так как они имели колесницы из железа». Другим возможными прародителями танка были боевые слоны в броне, которых использовал Ганнибал. В начале XV века гуситы в Богемии применяли боевые повозки. Леонардо да Винчи спроектировал военную машину. Но только в ХХ веке стало возможно создание самоходной машины с броневой защитой для экипажа и оружия, способной передвигаться по любой местности. Двигатель внутреннего сгорания, современные методы изготовления броневых плит и гусеничный движитель привели к созданию танка.

Тем не менее, эти нововведения не сразу сошлись вместе, что позволило бы изобретательному уму увидеть новую странную машину, названную «танком». Причину дала Первая Мировая война. После первой битвы на Ипре в 1914 на Западном Фронте началась позиционная борьба. Ни одна сторона не могла наступать, так как оборонительные позиции противника были слишком прочны. Артиллерийский снаряд, пулеметная пуля, проволочное заграждение, протянувшие на много миль окопы заставили войска остановиться. Неподвижный фронт протянулся от бельгийского побережья до Швейцарии. Пока не будут найдены средства защиты атакующих от вражеского огня, средства преодоления проволочных заграждений, любая атака была обречена на провал, сопровождающийся чудовищными потерями.

13 августа 1916 первое подразделение британских танков отправилось во Францию. Экипажи отплыли из Саутгемптона, а сами танки — из Эйвонмута, так как в Саутгемптоне не оказалось кранов, способных погрузить их на транспорт. По железной дороге танки были доставлены на фронт. Большое наступление на Сомме началось 1 июля и привело к ужасным потерям. Англичане только в первый день потеряли более 60000 человек, из них 20000 убитыми. Хейг, обеспокоенный растущей критикой, отчаянно искал решение и решил использовать танки, чтобы преодолеть свои трудности. Несмотря на то, что танков было слишком мало, и они не имели боевого опыта, Хейг не стал слушать аргументы Суинтона. «19 августа я побывал с коротким визитом в передовой ставке в Бокене. Сэр Дуглас встретил меня и отметил на карте сектор, где предложил атаковать танками. Он даже не стал вдаваться в обсуждение причин использования их в такое время». Визиты Суинтона во Францию никогда не кончались хорошо. Везде он встречал странную смесь удивленного терпения и пренебрежительного скептицизма со стороны старших офицеров. Другие наоборот истово верили, что танк — это панацея от всех бед, и предлагали задачи, которые танкисты решить не могли. Но всюду танк рассматривали, как любопытную новую игрушку, и несчастная Тяжелая Секция увязла в бесконечной серии демонстраций. Это полностью сорвало подготовку к бою, у экипажей не оставалось времени на сон и еду. Они с трудом приводили в порядок свои танки.

Утро 15 сентября 1916 было прекрасным, хотя над землей стелился тонкий слой тумана. Атака была назначена на 6.20, но танкам пришлось начать движение задолго до этого, чтобы выйти на исходный рубеж к назначенному времени.

Планировалось перед началом главной атаки ликвидировать маленький узел сопротивления между Жинши и Дельвиль Вуд, где немцы занимали окоп, названный "Аллея хмеля". Для этого были выделены 3 танка, но к несчастью один сломался, а второй застрял, выдвигаясь на исходный рубеж. Поэтому лишь танк D1 капитана Г.У. Мортимора в 5.15 двинулся на противника. Через 15 минут за ним последовали 2 роты 6 Собственного Короля Йоркширского полка легкой пехоты. Они стали первыми пехотными частями, взаимодействовавшими с танками в бою. Мортимор и йоркширцы успешно захватили траншею, но при этом D1 был выведен из строя снарядом, разбившим его рулевое колесо. Место отважного боя D1 позднее было выбрано для возведения мемориала Танкового корпуса.

Так как танки были распределены по всему фронту, наступали они, фактически, по одиночке. Однако их воздействие на ход боя было колоссальным. Возможно, наибольшую известность приобрели действия танка D17 (Диннакен) 3 взвода роты "D", которым командовал лейтенант Хэсти. Британская пресса восторженно расписывала "прогулку по центральной улице

Пока учились новые экипажи, Ставка Верховного Командования занималась планированием нового наступления. К несчастью, прошедшее время ничему штабистов не научило, и они снова решили использовать танки мелкими группами, размазав их по всему полю боя. Это мешало реализовать истинный потенциал нового оружия. Эллис и его штаб делали все возможное, чтобы убедить высших командиров в ошибочности такой тактики, но не преуспели. Однако их воодушевило известие, что король утвердил реорганизацию Тяжелой Секции в корпус. 28 июля 1917 начал свое существование Танковый Корпус. Появилась новая кокарда с эмблемой танковых войск, которую придумал Суинтон, и которую до сих пор носили, как некий объединяющий символ.

Случай сыграл свою роль в выборе цветов для нового корпуса. Эллис и Хардресс-Ллойд (командир 3 танковой бригады) нашли лишь очень ограниченный выбор материала, когда посетили мастерскую местного портного. Они выбрали коричневый, красный и зеленый. Эту комбинацию Фуллер позднее расшифровал так: «Из грязи через кровь на зеленые луга по ту сторону». Девиз корпуса «Не страшусь ничего» родился тогда же. Предложенный Суинтоном вариант «Не боюсь ничего» был отвергнут, так как Королевский Флот уже использовал его в качестве названия класса кораблей.

Духу нового корпуса был нанесен страшный удар, когда генерал-майор сэр Джон Каппер, назначенный генеральным директором танковых войск в мае 1917, сообщил Эллису, что расширение Танкового Корпуса отложено. Причиной были названы тяжелые потери, понесенные в боях на Сомме. К счастью, Хейг понял опасность, которую несет такое решение новому корпусу, и согласился дать танкам последний шанс показать себя. Корпус должен был сам выбрать время и место операции, сам ее спланировать и провести. Предложение таило в себя много яда, но Эллис принял вызов.

Тем временем, Танковый Корпус получил свой первый Крест Виктории. Капитан Клемент Робертсон из батальона «А» стал первым танкистом, получившим высший британский орден. Мы приведем представление к награде.

Хотя Хейг и согласился, чтобы Танковый Корпус сам планировал свои битвы, Эллис и его штаб много сделали, чтобы найти союзников в штабе армии. В конечном итоге они обнаружили, что генералу сэру Джулиану Бингу нравится идея попробовать «танковый рейд». Кроме того, его 3 Армия занимала практически идеальную местность. Однако, генерал опасался затеять слишком крупное дело, которое потребует привлечения больших резервов. Ведь в этом случае Ставка Верховного Командования тут же запретит операцию! Было совершенно ясно, что Хейг продолжает считать танк чем-то вроде игрушки, «дополнением к пехоте и артиллерии», а не оружием, способным самостоятельно выиграть битву. К счастью, Бинг решил не отступать, и Ставка согласилась. Однако теперь план изменился, и рейд вырос до размеров крупного наступления.

Для операции был выбран район с твердой гладкой почвой, относительно не исковерканной воронками. Этот участок находился южнее города Камбрэ между Канал дю Норд и Канал Сан-Квентин. Почва в этом районе была прочным, сухим известняком, поэтому условия для движения танков были почти идеальными. Целью наступления были несколько деревень, прикрытых доселе непробиваемой Линией Гинденбурга. Командование планировало захватить и удержать эти объекты, чтобы можно было начать новое наступление.

Танковому Корпусу предстояло много сделать, чтобы как следует подготовиться к битве. Следовало отработать новую тактику, которая позволит танкам прорвать сильную германскую оборону Линии Гинденбурга. Было решено, что требуется внезапность, поэтому долгий предварительный обстрел отменили. Он лишь вскопает грунт, затрудняя движение танков. Каждый танк должен был нести фашину, специальное устройство для преодоления рвов. Она представляла собой 75 больших вязанок хвороста, связанных воедино. Образовавшийся сноп длиной 10 футов и диаметром 6 футов 4 дюйма был укреплен на носу танка.

Танковые взводы были реорганизованы, число танков в них уменьшилось с 4 до 3. Поэтому теперь каждая танковая рота имела четвертый (резервный) взвод. Теперь взводы должны были наступать в новом строю — клином. Головной танк (танк передового охранения) должен был прорвать проволочное заграждение, подойти к вражескому окопу и повернуть влево, не пересекая его. Он должен был двигаться вдоль вражеской линии, обстреливая ее из правого орудия. Левофланговый танк (пехотный) пары, которая следовала на отдалении 200 ярдов, должен был подойти к первому окопу, сбросить в него фашину, пересечь окоп и тоже повернуть влево, стреляя из орудий по обоим бортам. Третий танк пересекал первый окоп по той же фашине, сбрасывал свою во второй окоп, пересекал его, поворачивал влево и шел в тылу второго окопа. Затем головной танк переваливал по фашине через первый окоп и, вместе с левофланговым танком, пересекал второй окоп, чтобы соединиться с правофланговым пехотным танком. Таким образом, все 3 танка взвода оказывались позади вражеских линий, при этом они еще имели в запасе одну фашину. Этот метод атаки предложил Фуллер, и он должен был отлично сработать в бою. До сих пор его еще не применяли. Командир 51 дивизии гайлендеров заявил, что план «слишком фантастичный и не военный», и потому он его применять не будет. В результате атака на Флескерес провалилась из-за его глупости.

Отбросив в сторону рекомендации Эллиса, он решил равномерно распределить танки по фронту атаки, а не сосредоточить их против одного пункта или сохранить какой-то резерв. Идиотский план был поддержан всеми командирами дивизии, которые жаждали максимальной танковой поддержки. Фуллер назвал отсутствие резерва «игрой в карты без денег — чистой воды блефом. Но швырять игральные кости, не занятие для генералов… Отбросить предложенный план и сделать то, что они сделали — преступная ошибка».

Был задействован весь Танковый Корпус, 3 бригады по 3 батальона.

Утро 12 сентября 1918 выдалось туманным и сырым. Американская 304 танковая бригада под командованием подполковника Джорджа Смита Паттона поддерживала атаку 1 и 2 пехотных дивизий американского IV корпуса против выступа Сен-Миель. Бригада состояла из 344 и 345 танковых батальонов, которые были вооружены французскими легкими танками «Рено». Это были первые американские танки, вступившие в бой.

Когда в апреле 1917 Соединенные Штаты Америки, танки в этой стране были абсолютно не известны. Действия танков на Сомме, где они были использованы в малом числе и на сложной местности, не произвели впечатления на американскую военную миссию в Париже. Создание танковых сил внутри Американских Экспедиционных Сил (АЭС) даже не рассматривалось. Все это изменилось с прибытием во Францию полковника Джона Дж. Першинга, назначенного главнокомандующим АЭС. 19 июля 1917 Першинг приказал сформировать специальную комиссию, чтобы более детально рассмотреть вопросы использования танков. Комиссия оказалась дальновидной и пришла к заключению, что «танк считается фактором, которому предстоит стать важным элементом войны». Она также рекомендовала свести танки в отдельный корпус и вооружить его французскими легкими и британскими тяжелыми танками. Первоначальный размер Американского Танкового Корпуса был предусмотрен в 20 дивизий, и комиссия рекомендовала штатный состав в 2000 легких и 200 тяжелых танков. При этом ежемесячный уровень замен должен был равняться 15 %.

Першинг приказал члену своего штаба подполковнику ЛеРою Элтингу детально изучить все вопросы. Ознакомившись с ситуацией, Элтинг послал в военное министерство начальнику отдела вооружений следующую телеграмму:

Тщательное изучение опыта англичан и французов по применению танков завершено. Выводы будут посланы ближайшей почтой. Проект включает 350 тяжелых танков британского образца Мark V, 20 аналогичных танков для организации связи, 40 аналогичных танков для доставки запасов бензина и масла, 140 танков, чтобы нести по 25 солдат или 5 тонн грузов, 50 аналогичных танков с верхней платформой для полевого орудия, всего 600 тяжелых танков. Также следует иметь танки «Рено»: 1030 в боевых частях, 130 для доставки снабжения, 40 для организации связи, всего 1200 танков «Рено». Замены танков следует предусмотреть на уровне 15 % в месяц.

После Берри-о-Бак количество боев французских танков начало расти, росло и число участвующих в них машин. 18 июля 1918 в бою под Суассоном участвовали 3 grouppement «Шнейдеров» (примерно 123 танка) и 3 grouppement «Сен-Шамонов» (примерно 100 танков) вместе с 6 батальонами «Рено» (255 танков). Это было самое большое количество французских танков, участвовавших в одном бою, хотя в бою в Аргоннах после Сен-Миеля участвовали не меньше 544 «Рено». При этом 71/4 батальона была укомплектована французами, а 4 остальные батальона — американцами (214 танков).

Распределение танков было следующим:

В составе 10 Армии действовали 2 американские дивизии (1 и 2), которым в качестве поддержки были приданы французские танки.

Как мы видели, немцы проявили мало интереса к танкам и построили только горстку А7V. Однако рано или поздно должно было произойти столкновение танков, и первое такое официально зарегистрированное событие имело место 24 апреля 1918. Немцы выделили 14 своих тяжелых танков A7V для действий в районе Виллер-Бретоннэ. Они были разделены на 3 группы. Первая группа из 3 танков действовала вместе с 228 пехотной дивизией. Вторая группа из 6 танков поддерживала 4 гвардейскую пехотную дивизию. Третья группа из 5 танков была придана 77 резервной пехотной дивизии, которая должна была атаковать Каши. Группа 1 провела тяжелый бой в Виллер-Бретоннэ, захватила много пленных в деревне и уничтожила аэродром. Группа 2 тоже действовала успешно, пока ее танки не вышли из строя от поломок и вражеского огня. Группа 3 вскоре после начала боя потеряла танк, который провалился в глубокую воронку. Второй танк вышел в точку в 700 ярдах от Каши и натолкнулся на головной взвод 1 батальона Танкового Корпуса, имевший 2 самки и 1 самца. Первыми в бой вступили самки, но их пулеметы ничем не могли повредить вражескому танку, и оба машины были разбиты. Потом появился самец, которым командовал лейтенант Ф. Митчелл. Он вступил в бой и добился 5 попаданий из своих 6-фн пушек. Пытаясь уйти от огня, A7V вылез на крутой склон и перевернулся. Потом прибыли 3 остальных немецких танка. Англичане атаковали их и прогнали, При этом один из немецких экипажей бросил свою машину. Как пишет история Танкового Корпуса: «Знаменательно то, что победителем в первом в истории танковом бою стал танк № 1 из 1 взвода роты «А» 1 батальона Танкового Корпуса».