Аметист

Хейз Мэри-Роуз

Это — высший свет. «Красивая жизнь», о которой мечтают многие и которая доступна лишь единицам. Тут царят блеск и роскошь, но нет ничего подлинного — кроме бриллиантов. Тут играют в любовь и дружбу, как в забавную игру, а мужья изменяют женам с их лучшими подругами и мужьями этих лучших подруг. Тут аристократы оказываются мошенниками, а аристократки — преступницами. Тут дозволено все. Но за вседозволенность приходится расплачиваться дорогой ценой…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Тишину вечера разорвал громкий и резкий телефонный звонок. Сидевшая в скрипучем плетеном кресле, совершенно измотанная после долгого трудового дня, Джессика Хантер слышала, как надрывается аппарат, но решила не подходить. Она смертельно устала, да к тому же это точно не Рафаэль: он никогда не звонит раньше одиннадцати, а сейчас только восемь часов. Вероятнее всего, в данный момент доктор Рафаэль Геррера торчит где-нибудь на Переферико, застряв на своем черном «корвете» в автомобильной пробке по дороге из госпиталя домой.

Но телефон не умолкал.

«Черт бы тебя побрал!» — ругнулась про себя Джессика и, заставив-таки себя подняться, недовольная, поплелась в дом, гадая на ходу, кто бы это мог быть…

— Джесс, это Танкреди.

— Танкреди… Чего тебе? — холодно спросила Джессика.

Глава 2

В то лето 1965 года им было по семнадцать лет, у Последнее лето в Твайнхеме. Воспоминания неизбежно возвращались к тому далекому-далекому вечеру: девушки, полулежа на кровати Виктории Рейвн, слушают ее рассказы и поглощают присланные ей запрещенные школьными правилами шоколадные трюфели.

Оставшиеся дни пребывания в школе теперь укладывались в двузначную цифру. В июле им вручают дипломы об окончании, и все — свобода! Как социально привилегированные английские девушки середины шестидесятых годов (не «университетский материал» по напыщенному выражению мисс Пембертон Смит, директора школы), они знали, чего ждут от жизни, а потому не могли дождаться, когда же эта настоящая жизнь начнется. Во-первых, полезная и необходимая подготовка: изысканная кулинария, икебана, уход за детьми или секретарская работа. Далее, по крайней мере для Джессики и Катрионы, чьи семьи очень богаты, — выход в лондонский свет. Потом пройдет какое-то время приятных хлопот и милых встреч, а затем, наконец, замужество, двое детей и прекрасный дом за городом. , Джесс, Гвиннет и Катриона были собой довольны. Они достаточно успешно сдали экзамены на аттестат зрелости и теперь с полным основанием могли блаженно расслабиться. Джесс с ее талантом к рисованию стремилась урвать дополнительное время для работы в художественной студии. Гвиннет, помешанная на одежде, могла сколько угодно рассматривать журналы мод и тарахтеть на швейной машинке «Зингер» в кабинете домоводства. Катриона проводила долгие счастливые часы за написанием писем своему возлюбленному — сэру Джонатану Вайндхему, за которого («О, Боже, помоги мне!») она выйдет замуж, как только позволят обстоятельства.

Все три подруги были счастливы и довольны собой. А почему нет? Чего еще можно желать?

Появление Виктории Рейвн навсегда изменило их жизнь.

Два дня спустя после начала семестра, после чая, мисс Пембертон Смит вызвала Джесс к себе в кабинет.

Глава 3

Ни один инопланетянин не смог бы так очаровать подруг, как это удалось Виктории Рейвн. Она абсолютно во всем отличалась от них и обладала, казалось, просто мистическим обаянием. Почти каждый вечер все четверо собирались после ужина в комнатке Виктории, не исключая и Джесс, которая, несмотря на всю свою досаду, никак не могла оставаться в стороне.

Девушки разбирали великолепные наряды Виктории — у нее был самый богатый гардероб во всей школе.

Она носила золотые часы с бриллиантами от Картье и драгоценности Настоящие взрослые драгоценности, а не обычный для Твайнхема искусственный жемчуг и амулеты.

В особенности же подругам нравилось кольцо Виктории с огромным пурпурным камнем.

— Тебе не разрешат носить здесь такое кольцо, — предупредила Джесс. — Отберут и будут хранить в сейфе.

Глава 4

В полночь все представляется иначе.

Слышны малейшие звуки, окружающая темнота давит так, словно обладает реальным весом, и кажется, что из каждого угла на тебя смотрит кто-то очень внимательный и обязательно коварный.

Джесс, Гвиннет и Катриона, теснясь друг к другу и трепеща от страха, слышали лишь собственное учащенное дыхание. Виктория же, напротив, была абсолютно спокойна.

Это, впрочем, нисколько не удивляло подруг, поскольку они прекрасно понимали, что за множество лет, проведенных в мрачном замке Данлевен, Виктория привыкла к подобной атмосфере.

Виктория сидела, скрестив по-турецки ноги, на полу, одетая в темно-фиолетовую мужскую мантию с черными атласными лацканами. В руке у нее был зажат маленький фонарик, луч которого, освещая ее лицо снизу, высвечивал лишь скулы и надбровные дуги. Перед ней лежала спиритическая планшетка — не настоящая, но, как убеждала Виктория, «и эта сойдет». Квадратную картонную планшетку она смастерила сама, нацарапав на ней полукругом буквы алфавита с цифрами от 1 до 9 под ними и словами «да» и «нет».

Глава 5

Прошел год, и снова наступил июнь.

У Гвиннет на подносе для завтрака лежало два письма: в кремовом тисненом конверте — приглашение из Скорсби-Холла, другое — с американской маркой и почтовым штампом Сан-Франциско.

Викарий и миссис Джонс смотрели на конверты с нескрываемым живым любопытством, но были обречены на разочарование.

— Скрытность — малопривлекательная черта для молодой девушки, — с горечью заявила миссис Джонс, наблюдая, как Гвиннет, без каких-либо комментариев, засовывает заграничный конверт в карман.

«Дорогая Гвиннет!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1

Белый подковообразный пластиковый стол Гвиннет располагался как раз напротив лифтов. Справа на столе стояли телефоны, слева — ваза с живыми цветами, которые менялись каждый день, прямо перед Гвин лежала огромная книга регистрации. Помещение походило скорее на великолепную гостиную, нежели на приемную рекламного агентства.

Гвиннет любила свою работу. Здесь она чувствовала себя в центре внимания. Ее призывали на обсуждение новых макетов рекламы. Она научилась очень правдоподобно врать, отвечая на телефонные звонки, и получала огромное удовольствие от ощущения собственной власти, когда к ней обращались за советом по поводу выбора той или иной новой топ-модели для коммерческой и печатной рекламы.

А в сентябре 1968 года в агентстве произошли два события, навсегда изменившие дальнейшую судьбу Гвиннет.

Первое из них — получение заказа на рекламу только что изобретенного средства для окраски волос «Тони Тресс», обещавшего настоящую революцию в деле ухода за рыжими волосами и предлагавшего целую гамму цветов от нежно-белокурого до огненно-красного. Второе событие — прием на работу Бориса Бейлода, молодого фотографа из Лос-Анджелеса с замечательно живым лицом, каштановыми кудрями и глазами настолько темно-голубыми, что они казались черными.

Борис не стал терять времени зря — к великому ужасу исполнительного директора, он захватил все бразды правления. Несмотря на малый рост, Бейлод был просто-таки одержимой личностью, энергии в нем хватало на десятерых, а честолюбия — и на всю сотню. Вдобавок ко всему Борис был еще и невообразимо требовательным профессионалом.

Глава 2

Сентябрь того же года. Катриона вот уже два года как замужем.

«Дорогие Джесс и Гвиннет.

Не получала от вас весточки вот уже целую вечность, но я прекрасно понимаю, как вы обе заняты.

Собственно говоря, я и сама основательно загружена…

Джонатан, разумеется, просто великолепен. Не знаю, когда еще я была так счастлива».

Глава 3

В то время как Катриона в четыре часа пополудни снимала номер в гостинице «Савой» в Лондоне, в Калифорнии было восемь часов утра, и начинавшийся день обещал быть исключительно жарким. Ни малейшего дуновения ветерка, и судя по всему, температура обещала перевалить за тридцать даже здесь, на побережье.

Тени нигде нельзя было найти, разве только в джипе, да и он, с досадой подумала Гвиннет, к моменту их возвращения превратится в раскаленную печку. Глядя на Бейлода, энергично махавшего по направлению к холмам, Гвин обреченно вздохнула. Ничего не оставалось как снова взвалить себе на спину рюкзак с фотопринадлежностями, рефлекторной стойкой и скаткой яркой мексиканской шали, а затем, стиснув зубы, плестись вслед за ним.

Ночь Гвиннет провела в студии Бейлода. Фотосъемка продолжалась почти до полуночи; затем он дал ей апельсин, полпакета картофельных чипсов и пропахший дешевым вином спальный мешок, сам исчез в комнате для проявки пленок, а Гвиннет крепко заснула.

Утром, выпив чашку холодного быстрорастворимого кофе, Бейлод уложил аппаратуру в старенький «додж», припаркованный в переулке за складом, и на заре они отправились на этой развалюхе в Форт-Кронкит.

Разумеется, все это походило на сумасшествие. Идея Бейлода сделать из Гвиннет девушку «Тони Тресса» с самого начала казалась ей откровенным бредом. Нет, только представить себе! Простушка Гвин Джонс — топ-модель! Если бы не жара, не усталость и не противная слабость, Гвиннет положительно хохотала бы во все горло.

Глава 4

— Идеальные отношения между фотографом и моделью — это нечто большее, чем обычная семейная жизнь. — Бейлод с грохотом закрыл двери лифта. — И, если я собираюсь сделать нечто большее, чем просто прелестную картинку, мне нужно проникнуть в тебя: в твое существо, в тело и мысли. «

Ты тоже должна понимать меня. Смотреть на мир моими же глазами и знать, чего я хочу.

Чем выше поднимался лифт, тем гуще и горячее становился воздух.

— Так что от постели нам никуда не деться. Занимаясь любовью, не очень-то спрячешься. — Бейлод открыл дверь студии и подтолкнул Гвиннет внутрь. — Траханье — самый надежный способ добиться большего взаимопонимания.

Спальня Бейлода занимала угол, отделенный от остальной комнаты занавесью из бамбука. Потолок здесь был стеклянным и совершенно не защищал от палящего солнца. На выбеленных бетонных стенах висели фотографии в прозрачных коробках: прекрасные лица с огромными, покрытыми дымкой глазами, сочными губами, угловатыми скулами. Мебели практически не было: только два стальных шкафа с папками и кровать в крепком дубовом каркасе, застеленная роскошным черным меховым покрывалом.

Глава 5

— Ты переезжаешь? Ты хочешь сказать, Что будешь жить с ним? С Борисом Бейлодом?

— Да.

— Но почему, Гвин? Я хочу сказать, конечно же, в постели он — фантастика, но разве нельзя оставаться просто любовниками, не живя у него? Ведь Бейлод тебе и в подметки не годится.

— Борис считает меня красавицей.

Гвиннет не осмелилась открыть Джесс истинную причину: в постели, закрыв глаза, Гвиннет представляла себе, что к ней вернулся Танкреди.