Гисхильда — принцесса Фьордландии. Люк — потомок эльфийки и демонического существа, рыцарь Древа Крови, наделенный даром, позволяющим исцелять, выпивая жизненные магические силы из детей альвов, находящихся поблизости. Гисхильда и Люк страстно любят друг друга, однако их разделяют версты и давняя вражда народов… Но главное — тайная организация внутри ордена Древа Крови стремится использовать чувства влюбленных в борьбе против эльфов и королевы Других.
Бронзовые серпентины
Легкие Гисхильды ожгло огнем, когда бронзовая серпентина поднялась, изрыгая дым и пламень. Девочка закашлялась и попятилась. Кто-то грубо толкнул ее. Кто-то, рыча, отдавал приказы, но у нее заложило уши и она слышала лишь глухой рокот. Время от времени в темноте проплывали почерневшие от порохового дыма лица, напоминавшие маски с жуткими светящимися белыми глазами. Принцессу снова толкнули. Кто-то, согнувшись в три погибели, волок тяжелое железное ядро.
— С дороги! — Этот звонкий девичий голос был первым, что отчетливо услышала Гисхильда. Может быть, потому, что он очень сильно выделялся на фоне адского шума и грохота, царившего вокруг.
Анна-Мария опустила палец в запальное отверстие большой бронзовой пушки. Жоакино протолкался к стволу орудия, которое источало такой сильный жар, что дрожал воздух. Широкоплечий послушник снял рубашку. Пот, смешанный с порохом, словно черная кровь стекал по его груди. Он взмахнул тяжелым шомполом, окунул губку нижним концом в ведро, стоявшее рядом с орудием, и затолкал его глубоко в жерло бронзовой змеи.
Зарядная камера орудий содрогнулась. Принцессу накрыло ударной волной. Грохот выстрела кинжалом пронзил ее голову.
Гисхильда зажала руками уши. Девочка дрожала всем телом. Попятившись, она столкнулась с бородатым мастером-оружейником. Мозолистые руки мастера схватили ее за плечи. Он рывком развернул принцессу и толкнул с такой силой, что ее понесло в противоположном направлении.
Больше, чем мы
— Видишь это? — Друстан осторожно постучал по корочке из запекшейся крови. Она была потрескавшейся и от мягкого прикосновения губки отделилась от загорелой кожи мальчика. — Ты видел его. Он должен был быть мертв.
Альварез протянул руку и мягко провел по животу Люка. Там не было шрама — ничего, что указывало бы на ужасную рану. Мягко надавил и вгляделся в лицо юного послушника. Тот был все еще без сознания. Он не стонал; не застонал даже тогда, когда капитан надавил сильнее.
— Внутренних повреждений нет.
Друстан облизал губы. Казалось, магистра лихорадило. Он отдал все силы на борьбу за жизнь своих братьев и сестер. На узком лице его виднелась жесткая щетина. Под глазами образовались темные круги.
— Тебе нужно немного отдохнуть.
