С незапамятных времен существуют на планете три Мира, во многом похожие, но совершенно не связанные друг с другом. Фаэри отчаянно сражаются против кентавров и сатиров, гоблины пытаются выжить на руинах гигантских сооружений, оставленных ушедшими в небытие титанами, гномы и люди вынуждены подчиняться воле пяти бессмертных драконов.
Однако богами предсказано, что настанет день, когда все три Мира сольются в одно целое. Только вот когда и кому суждено совершить это объединение и кто будет править триединой империей — в пророчестве не сказано.
А что, если судьбы трех Миров окажутся во власти юного кузнеца Галена? Ведь только ему снятся странные сны о крылатой женщине, гоблине и таинственном незнакомце и только с ним разговаривают наяву статуи...
Научится ли Гален пользоваться неожиданно обретенным магическим даром, прежде чем его уничтожат короли-драконы?
МАНУСКРИПТ 1
Сновидцы
1
ДАЛЕКИЕ БЕРЕГА
В 492 году правления королей-драконов простые люди на землях Хрунарда и Пяти Королевств даже не подозревали, что их мир стоит на грани гибели. Гибель надвигалась молча, медленно и неотвратимо, как ледник, и ее приближение никак нельзя было ощутить в повседневной суете.
Только лихорадочные видения сновидцев отражали первую дрожь Глубинной Магии, наступление авангарда победоносной армии и судьбу, которую они вряд ли могли осознать. Эти сновидцы были первыми Мистиками...
...и они были безумны.
(«Бронзовые кантикли», том III, манускрипт 2, лист 19)
2
ГАЛЕН
Гален закричал и забился в темноте. Задыхаясь, ничего не видя, он думал лишь о том, как вырваться из поглотившего его кошмара.
Он открыл глаза.
На него сердито глядел железный дракон с распахнутой пастью.
Гален отпрянул и свалился с кровати. Он ударился так сильно, что захватило дух.
А потом, все еще лежа на полу, он тяжело дышал, и ощущение надежной твердости и знакомого запаха деревянных половиц постепенно рассеивало его страх. Ощущения были обычными, реальными и потому приносили успокоение.
3
КУЗНИЦА
Кузница Галена лежала на полпути между Прибрежной Дорогой и Путем Васски. То была скромная мастерская, одна среди множества самых разных мастерских, выстроившихся вдоль мощеной улицы. Только на Пути, как его звали горожане, стояли лавки и мастерские, и он был самой популярной улицей городка в любое время года.
Теперь, в лучах разгорающегося солнца, улица казалась необычно тихой. Рыбацкие галеры остались стоять у причала; сегодня они не вышли ранним утром в море, как выходили обычно. Улицы были непривычно пусты для утреннего часа. Из трубы пекарни не валил дым. Не раздавались удары молота бондаря. Только трубы Кат-Дракониса нарушали необычную тишину.
Каждая мастерская на Пути была уникальной и необычной — все дома в городке Бенине отличались один от другого. Каждый из них имел неповторимый вид, и смешение самых разных архитектурных стилей превратило город в великолепную мозаику.
Прежде всего Бенин считался приморским городом рыбаков и владел небольшой рыболовецкой флотилией. Здесь, у места впадения в залив Клариса (притока реки Уэтрил), некогда поселились сметливые моряки, надеясь на будущее процветание. Но они не особо стремились приблизить это будущее, держась привычного жизненного уклада. Такое противоречие никогда не удивляло горожан — таковы уж были порядки в Бенине.
Но на жизнь города наложило отпечаток не только море. В старину Рамас захватил Бенин, как и всю Драконью Глушь, и город разделил печальную судьбу некогда могущественной империи. Истории о том легендарном времени гласили, что Бенин очень старался не привлекать к себе внимания тогдашних безумных императоров с ужасными именами. К счастью, императоры жили далеко. Когда тирания Рамаса была наконец сброшена пятью королями-драконами, Драконья Глушь была предоставлена самой себе. Очень кстати пришлось то, что после падения империи в Бенине остался в ходу язык, употреблявшийся на большей части имперских земель. Остававшееся на руинах империи человечество не могло обойтись без управления, и тогда появился Пир Драконис — теократия, которая дала единые новые законы всем полуразрушенным селениям и городам, разбросанным по берегам моря Чебон.
4
ШЕПОТ И ПРИЗРАКИ
Гален шагал по Наветренной дороге, наслаждаясь солнечным теплом. Для начала Месяца Закваски день был необычно жарким. Хотя далеко на западе у Марготского леса уже запестрели яркие цветы, трава в Большом Бассейне все еще была зеленой и мягкой. С залива Миррен веял холодный ветер, но стоило Галену остановиться — а останавливался он часто, — солнце быстро согревало его плечи.
— Эй, Гален! Солнышко ловишь?
Гален слегка усмехнулся.
— Привет, Понтис! В такой день кто не остановится и не улыбнется небу?
Лицо Понтиса было суровым, морщинистым, но глаза лучились добротой. Сколько Гален себя помнил, Понтис рыбачил в водах залива Миррен. Каждый день рано утром Гален смотрел, как старик спускается к пристани. Соленая вода, солнце и ветер покрыли лицо Понтиса морщинами, и те, кто плохо знал рыбака, часто считали его угрюмым. Настоящий старый морской волк с моря Чебон...
5
ПРАЗДНИК
Руки стражей были грубыми и шершавыми — странно, что это так ясно запомнилось Галену. Весь его мир рушился, а он мог думать только о грубых руках, которые мяли тонкую ткань его розового дублета.
Неслышные для других голоса возвещали конец его планов. По всей улице резные столбы и колонны звали Галена, рыдали, предупреждали. От их голосов у него гудело в голове. Это повторялось каждый год, но он никогда еще не был так близко от площади во время Избрания. Все прошлые годы Гален всегда машинально прикидывал, сколько дней еще осталось до Избрания — сколько дней еще он может чувствовать себя в безопасности. И вот теперь стражи тащили, почти несли его все ближе к страшному месту.
Резные фигуры, украшавшие лавки, наперебой звали:
— Сразись с ними, Гален! Покажи, на что ты способен!
— Беги! Твоя жизнь и твое будущее... беги от них!
