Пусть на могильной плите прочтут: он боролся с видом и сорвал с себя его тягу. Он не видел различия между человеческим видом и животными видами и стоял за распространение на благородные животные виды заповеди и ее действия «люби ближнего, как самого себя». Он называл неделимых благородных животных своими ближними и указывал на пользу использования жизненного опыта прошлой жизни наиболее древних видов. Так, он полагал, что благу человеческого рода соответствует введение в людском обиходе чего-то подобного установлению рабочих пчел в пчелином улье, и не раз высказывал, что видит в идее рабочей пчелы идеал свой лично. Он высоко поднял стяг галилейской любви, и тень стяга упала на многие благородные животные виды. Сердце, плоть современного порыва человеческих сообществ вперед, он видел не в князь-человеке, а в князь-ткани – благородном коме человеческой ткани, заключенном в известковую коробку черепа. Он вдохновенно грезил быть пророком и великим толмачем князь-ткани, и только ее. Вдохновенно предугадывая ее волю, он одиноким порывом костей, мяса, крови своих мечтал об уменьшении отношения – ε/ρ, где ε – масса князь-ткани, а ρ – масса смерд-ткани, относительно себя лично. Он грезил об отдаленном будущем, о земляном коме будущего, и мечты его были вдохновенны, когда он сравнивал землю с степным зверком, перебегающим от кустика до кустика.

Он нашел истинную классификацию наук, он связал время с пространством, он создал геометрию чисел.

Он нашел славяний, он основал институт изучения дородовой жизни ребенка. Он нашел микроб прогрессивного паралича, он связал и выяснил основы химии в пространстве.

Довольно, сему да будет посвящена страница, и их несколько.

Он был настолько ребенок, что полагал, что после пяти стоит шесть, а после шести – семь. Он осмеливался даже думать, что вообще там, где мы имеем одно и еще одно, там имеем и три, и пять, и семь, и бесконечность – ∞.

Пять ликов, их пять, но мало. Отчего не: одно оно, но велико?

Узор точек, когда ты заполнишь белеющие пространства, когда населишь пустующие пустыри?

Есть некоторое много, неопределенно протяженное многообразие, непрерывно изменяющееся, которое по отношению к нашим пяти чувствам находится в том же положении, в каком двупротяженное непрерывное пространство находится по отношению к треугольнику, кругу, разрезу яйца, прямоугольнику.

То есть, как треугольник, круг, восьмиугольник суть части плоскости, так и наши слуховые, зрительные, вкусовые, обонятельные ощущения суть части, случайные обмолвки этого одного великого, протяженного многообразия.

Оно подняло львиную голову и смотрит на нас, но уста его сомкнуты.

Движение восточных видов на запад составляет довольно общее явление. Оно известно, например, относительно Emberiza aureola Pall., Phylloscopus viridanus Blyth и некоторых других.

В настоящее время, кажется, можно говорить о движении на запад еще одного вида, а именно Cuculus intermedius Vahl.

Еще Резцов отметил присутствие в северной ч<асти> Пермской губ. кукушки со смешанными признаками: C<uculus> canorus и С. intermedius Vahl

[1]

. По-видимому, близкая к пермским, переходная особь (с голосом и некоторыми изменениями в окраске – малой кукушки, остальной частью окраски – большой и средними размерами) была добыта 31 мая 1906 г. в Столбищенской удельной даче Казанск. у<езда>. Кроме того, довольно часто в разных местах Казанск. у<езда> удавалось слышать голос этой кукушки. Допущению, что птица просто не была замечена раньше, противоречит то, что ее нет, например, в достаточно хорошо изученной Московской губ. Из наблюдений Резцова

[2]

можно заключить о преобладании в северной части Пермск. губ. переходных особей С. intermedius Vahl над чистыми. Если это так, то в распространении переходных особей в Каз. и Пермск. губ. можно видеть доказательства того общего положения, по которому, при распространении вида по области, занятой видом, образующим с первым помеси, появлению во всякой данной местности распространяющегося вида предшествует появление помесей между обоими видами. Эта «волна помесей», движущаяся впереди распространяющегося вида, разделяет области распространения обоих видов полосой преобладания переходных особей и, относительно данного случая, проходит через Каз<анский> у<езд> Каз<анской> губ. Причину недавно возникшего движения на запад С. intermedius Vahl, кажется, следует видеть в уменьшении площади, занятой средой С. interm, (что могло произойти через вытеснение среды С. intermedius V. другими типами среды, например, средой Alauda arvensis L.). Это уменьшение площади, которое необходимо должно было вызвать попытки вида распространиться за пределы занимаемой им области, могло быть вызвано постройкой Великой Сибирской железной дороги и связанным с ней усилением переселенческого движения.

Как открывалось перед взорами наших предков будущее лет хотя бы пятьсот тому назад? Под какой гранью – гордой и смелой уверенности в свои силы или же больного и скептического отношения к своим силам?

Об этом нетрудно справиться; в самом деле, первым годом 16 столетия появилась комета, и летописец в страхе ожидал суда Божия.

Вот его слова:

[Цитата отсутствует – ред.]

Конечно, это частность, но частность, красиво подчеркивающая общую неуверенность наших предков в силе человечества как некоторого самостоятельного целого с своим хотением и волей, общий трепет, что вот-вот порвется тонкая нить существования человечества, так оно, по понятиям предков, было слабо и зависело от случайных условий.

γε-νονς – поклонники генус.

Сион братьев – Земля-Мозг!

Аксиома.

Человеческий мозг изменяется очень медленно. Разница между мозгом европейца и дикаря, сына 20 века и минус 20 века не так велика, ее почти не существует. Всякие попытки увеличить ее бесплодны.

Человеческое тело есть сложная система равновесий и, нарушая ее, мы нарушаем ту приходо-расходную книгу, которую зовем жизнью, а торговый дом ждет крах.