В документальном триллере «Мёртвая рука», посвящённом истории холодной войны 1970-80-х, американский журналист Дэвид Хоффман даёт читателю возможность заглянуть по обе стороны железного занавеса и ощутить царившую там атмосферу паранойи. Опираясь на уникальные архивные документы и свидетельства очевидцев, автор рассказывает о «неизвестных солдатах» той войны и объясняет, почему, несмотря на развал СССР, в ней не оказалось ни победителей, ни побеждённых. Это история о том, как некогда могущественная империя превратилась в подобие супермаркета, который торгует обогащённым ураном и штаммами смертельно опасных бактерий и не знает отбоя от покупателей-террористов и авторитарных режимов.
Дэвид Хоффман был спецкором газеты «Washington Post» в Белом доме во времена Рейгана и главой московского бюро этого издания в 1995–2001 годах. Он один из самых авторитетных американских журналистов, пишущих о внешней политике, автор книги «Олигархи: богатство и власть в новой России».
Перевод с английского Антона Ширикова.
Пролог
I. Тайна одной эпидемии
— У вас умирают пациенты? — спросил Яков Клипницер у Маргариты Ильенко, позвонив ей в среду 4 апреля 1979 года. Ильенко была главврачом свердловской больницы № 24. Из этого медицинского учреждения на сто коек пациентов часто направляли в более крупную больницу № 20, которую возглавлял Клипницер.
Он столкнулся с двумя необычными случаями смерти от чего-то, похожего на тяжёлую форму пневмонии. «Эти двое — ваши», — сказал он Ильенко. «Нет», — ответила она, о летальных случаях ей не известно. На следующий день Клипницер позвонил снова: «У вас кто-нибудь умирает?» У него были новые умершие предположительно от пневмонии. «Да кто же сейчас умирает от пневмонии?» — не поверила Ильенко.
II. Ночной дозор ядерной войны
Пересменка началась в семь часов вечера 26 сентября 1983 года. Подполковник Станислав Петров прибыл в Серпухов-15 — сверхсекретный командный пункт раннего оповещения о ракетном нападении, расположенный к югу от Москвы. Командный пункт получал сигналы от спутников. Петров переоделся в мягкую униформу космических войск СССР. В течение следующего часа он вместе с дюжиной других специалистов задавал вопросы уходящей смене. Затем его люди выстроились в две шеренги и доложили Петрову о готовности к дежурству. Началась двенадцатичасовая смена.
[10]
Петров расположился в удобном вращающемся кресле с подлокотниками. С места, где он сидел, был виден зал командного пункта. Прямо перед ним стояли мониторы и телефоны для связи со штабом. Всю дальнюю стену операционного зала, позади специалистов, сидящих за пультами, занимала большая карта. В центре был Северный полюс. Верхнюю часть карты занимали США и Канада (они были изображены так, как их можно увидеть из космоса, только в зеркальном отражении), нижнюю — Советский Союз. Такой путь предстояло бы пройти ядерным ракетам, если бы их запустили. На карте были обозначены американские базы ракет «Минитмен». Петров знал, что на этих базах размещена примерно тысяча межконтинентальных баллистических ракет с ядерными боеголовками, способных за тридцать пять минут пересечь Арктику и достичь территории СССР. Поэтому около дюжины сотрудников следили за пультами с одной-единственной целью: обнаружить с помощью спутников запуск ракеты и дать советским лидерам десять-двенадцать минут на принятие решения.
44-летний Петров уже двадцать шесть лет служил в Вооружённых силах и теперь занимал должность замначальника отдела боевых алгоритмов. Он был скорее инженером, чем солдатом. Ему нравился процесс составления логических формул на разных языках программирования, в основе которых лежал английский. Большую часть времени он проводил не в кресле командира, а за столом в соседнем здании, где анализировал сбои программного обеспечения и занимался его доводкой. Но дважды в месяц он заступал на дежурство, чтобы быть в курсе происходящего.
Когда Петров впервые оказался на командном пункте (это произошло за одиннадцать лет до описываемого дня) в только что построенном здании, оборудование ещё не было распаковано, помещения пустовали. Теперь станция выросла в электронный пульсирующий нервный центр. На орбите над Землей находились семь спутников, следивших за пусковыми площадками американских ракет, обычно по шесть часов каждый. Спутники — цилиндры 1,8 м в длину и 1,5 м в обхвате — отправляли потоки данных на командный пункт.
Спутниковая система была известна как «Око», но конкретные аппараты Петров знал по номерам — от 1 до 9. Той ночью спутник № 5 достиг высшей точки орбиты — 32 км над поверхностью планеты. Он сканировал Землю до самого горизонта, используя инфракрасные датчики. Спутник мог засечь вспышку двигателя ракеты на чёрном фоне — тонкий трюк, для которого необходимо было развернуть спутник в нужном положении, зафиксировать его и нацелить на дальнюю точку, где Земля уходила в космическую тьму. Спутник № 5 был самым высокочувствительным из этих аппаратов, но его задачу осложняло время суток. В смену Петрова районы базирования ракет, на которые был нацелен спутник, переходили из зоны дневного света в зону сумерек, и на закате часто возникала туманная, мутная область, сбивавшая с толку спутники и компьютеры. Операторы знали об этом и поэтому очень внимательно следили за экраном.
Введение
Это история о людях — президентах, учёных, инженерах, дипломатах, солдатах, шпионах, политиках и так далее, — пытавшихся затормозить разогнавшийся локомотив гонки вооружений. Ими руководили родившееся из личного опыта проектирования оружия и управления омерзение перед равновесием, достигнутым посредством устрашения, или ужас перед лицом последствий возможной войны; или же они хотели избавиться от бремени оружия, тяготившего их народы.
В центре этой драмы находились две фигуры — оба романтики, оба революционеры, видевшие растущую угрозу и бросившие вызов существующему порядку. Михаил Горбачёв, последний руководитель Советского Союза, питал отвращение к насилию и боролся за открытость и «новое мышление», надеясь спасти свою измученную страну. Рональд Рейган, сороковой президент Соединённых Штатов, был мастером вести переговоры и идеалистом. Его вера в триумф капитализма и американский гений была непоколебимой. Он мечтал вывести ядерное оружие из употребления раз и навсегда.
Рейган и Горбачёв не были одиноки. Угрозу пытались обуздать и многие другие люди — целеустремлённые, совестливые, обладавшие хорошим воображением. Цель этой книги — рассказать о том, как подошла к концу гонка вооружений времён холодной войны, и о том, какое опасное наследие она оставила, причём показать эту историю с обеих сторон. В прошлом исторические истины слишком часто оказывались в тумане триумфализма американцев, отражавшего одну точку зрения, или же скрывались за пеленой секретности и дезинформации со стороны Москвы. Она маскировала то, что реально происходило в СССР, и то, почему это происходило. Располагая новыми свидетельствами, теперь можно лучше понять дискуссии, разворачивавшиеся за закрытыми дверями Кремля во время бурного правления Горбачёва. Он искусно маневрировал и улещивал своих противников — глубоко окопавшиеся, мощные силы военно-промышленного комплекса. Он приступил к радикальной смене направления, в котором двигалась страна. Горбачёв решил отказаться от многочисленных ракет, вывести Советский Союз из глобальной конфронтации, сократить военные расходы и убрать войска из Европы. Он похоронил масштабные планы советских «звёздных войн», представленные ему инженерами. Новые данные, особенно дневники и документы того времени, позволяют яснее увидеть, как Горбачёв и Рейган относились друг к другу, как их взгляды отражались на их действиях, как они боролись со своими внутренними конфликтами, с идеологией и колоссальным недоверием, чтобы вывести мир из этого многолетнего противостояния.
Хотя основной угрозой в ту эпоху было ядерное оружие, в колбах и ферментерах вызревало ещё одно ужасное оружие массового поражения. С 1975 по 1991 год Советский Союз тайно работал над биологическим оружием. Советские учёные ставили генетические эксперименты, пытаясь создать возбудителей неизлечимых болезней. Директора советских заводов были готовы начать производить тоннами микроорганизмы, способные убить миллионы людей. В книге рассказывается об этой подпольной деятельности, в которой России ещё предстоит дать отчёт.
Повествование о холодной войне чаще всего останавливается на моменте разрушения Берлинской стены в ноябре 1989 года, или же на декабре 1991 года, когда в Кремле был спущен советский флаг. Эта книга — попытка заглянуть глубже.
