Растаял последний призрачный звук, и пальцы пианистки нехотя отпустили клавиши, словно ей было жаль расставаться с тем волшебным миром, который создала музыка Дебюсси. В небольшом зале повисла тишина, будто зрители надеялись, что прекрасные чарующие звуки еще вернутся, и боялись спугнуть их. Наконец кто-то робко произнес: “Браво!”, захлопал, и волна аплодисментов покатилась по залу, заполняя все пространство. Пианистка медленно поднялась из-за рояля. Щеки ее раскраснелись, на губах играла застенчивая, но довольная улыбка. Слегка обозначив поклон, девушка покинула сцену.

Она зашла в артистическую.

— Саша, будь человеком, выйди еще разок! — запричитала неизменная ведущая всех студенческих концертов Катя Симонова. Аплодисменты не смолкали. — Ведь не отпускают!

— Не хочу, — коротко бросила Саша.

— Не обижай людей, они к тебе со всей душой. Ну что тебе стоит?

Соня Мелихова разлила по чашкам горячий душистый напиток. Саша сделала глоток и от удовольствия причмокнула.

— Изумительно! Слушай, Сонь, давно хочу спросить, что ты кладешь в чай?

— A-а, нравится? Это мы с бабушкой летом на Алтае собирали. Моя бабушка — настоящая ведунья, кудесница, все травки знает.

Они уже больше часа сидели у Сони на кухне, и Саша во всех подробностях рассказывала про свою неудавшуюся попытку найти спонсора. Соня слушала, не перебивая, только изредка, не в силах сдержать любопытства, вставляла: “Ну, а ты что? Ну, а он что?”.

Соня Мелихова была узколицей, маленького росточка девушкой в очках. Настоящая “серенькая мышка”. Правда, в отличие от подруги, она совсем не комплексовала по поводу своей внешности и даже считала себя вполне привлекательной. У Сони всегда было хорошее настроение, и Саша очень любила ее за это.