Истязатели и садисты, ночной кошмар, ставший реальностью, темные эльдары — это воплощенное зло. Холодные и прекрасные, стройные и гибкие, под внешней личиной они скрывают смертоносные таланты убийства и жестокости.
Из потаенного града Комморры темные эльдары устраивают молниеносные рейды в глубины реального космоса, сея ужас и опустошая все на своем пути. Они охотятся за рабами, мясом для адских арен и праздных развлечений своих повелителей, которые питают себя кровью, пролитой в ритуальных сражениях. В этом царстве преисподней живая плоть служит деньгами, и превыше всех стоит властелин Асдрубаэль Вект, получающий наибольшую долю добычи.
Подчиненные верховному господину архонты этого сумрачного города убивают и лгут, чтобы оставаться на шаг впереди Той, что Жаждет. Ибо на темных эльдарах лежит ужасное проклятье, изнуряющее их плоть, и замедлить его может лишь причинение боли. Пожиная души, они обретают вечную жизнь, а милость древних гемункулов может еще больше продлить пребывание в смертной юдоли… за определенную плату. Любой иной путь ведет к проклятию и бесконечному страданию, истощению тела и разума до тех пор, пока не останется лишь прах.
Но таков их голод, что утолить его невозможно. В каждом темном эльдаре кроется бездонная пропасть ненависти и порока, и никогда не быть ей заполненной даже океанами пролитой крови. И когда истечет последняя капля, похитители душ познают истинный ужас, ибо явятся демоны, чтобы забрать их…
ПРОЛОГ
Итак, наша сцена: Комморра, вечный город. Темная, ужасная, очаровательная Комморра, где боль и порабощение — пища и питье для бессмертных созданий неописуемой злобы. Чтобы полностью понять Комморру, нужно понимать и ту вселенную, что породила ее. Начнем с одного секрета, который, если вы правильно его поймете, навсегда изменит ваши представления. Вся реальность, все, что мы видим как надежное, недвижимое и неопасное, фактически, пребывает в постоянных переменах. Песчинки на берегу и те демонстрируют большую прочность и долговечность, чем лелеемые нами абсолютные понятия тех миров, в которые мы верим.
Видите ли, наша материальная вселенная рождена из Хаоса, и наша реальность — не что иное, как преходящая фантазия Темных богов. Бесконечно краткий миг, на который застыла анархия, для нас, близоруких и недоразвитых, достаточно долог, чтобы осознать существование и поверить в то, что во вселенной существует такая вещь, как «естественный порядок».
Какой забавный самообман! Сколь поразительное тщеславие!
Глава 1
Последствия
Колония существовала вечно. Окутанные тьмой кормильцы таились, ожидая призыва к охоте, а матки, приняв едкое семя патриарха, тихо взращивали в себе будущее потомство. Слепой голодный молодняк толкался и присасывался к жилам кормильцев, нетерпеливо стремясь вырасти и стать чем-то иным.
Колония жила в вечной ночи, в мире мягкого сумрака, созданного поровну окружающей средой и нитями выделений, оставленных поколениями живших и умиравших здесь кормильцев и маток. Под колонией текла река жизни, вязкая и неизменная лента, которая журчала меж стенами вселенной. Еда приходила по реке, иногда холодная и податливая, плывущая прямо под поверхностью, иногда теплая и прямоходящая, бредущая по медленному руслу. Чувствительные дыхальца кормильцев ощущали запах каждой порции пищи, живой или мертвой, и ультразвуковой визг созывал их собратьев по выводку присоединиться к пиршеству, пока еда не покинула мир колонии.
Недавно, впервые за бесчисленные поколения, колонию постигли перемены. Они были непонятны даже для патриарха со всей его мудростью, усвоенной за века переваривания. Матки дрожали от страха и тревоги. Кормильцы сердито порхали туда и сюда, выискивая источник беспокойства, но тот был за пределами их мира и, кажется, за стенами самой вселенной. Эти стены, которые выглядели непроницаемыми, тряслись, как рожающая матка, и странные, чуждые ощущения проносились сквозь тесно скопившиеся тела членов колонии. Еда стала обильна, особенно холодная и податливая, но колония не процветала. Безумие охватило некоторых сородичей и заставило их улететь в неведомое. Оставшиеся прижались друг к другу ближе, чем когда-либо, и от страха забились как можно плотнее в жилистые объятья патриарха.
Теперь новый стимул появился в сознании колонии. По реке жизни прыгали и скользили огни. Свет, ненавистный чужак, означал только одно — что кормильцам пора броситься на него волной крыльев и затушить его своими кожистыми телами и когтистыми лапами. Иногда свет приносил еду: горячую кровь, которую можно было выпить, и сырую плоть, которую можно разорвать и поглотить. Другие источники света были твердыми и несъедобными, бесполезными для колонии, и мучили ее, пока река не уносила их в неведомое. В любом случае, кормильцы хватали и терзали свет, пока он не исчезал и снова не смыкалась приятная темнота. Отдельные особи ничего не значили, но продолжение существования колонии значило все.
