Пойти в поход с друзьями в двадцать первом веке, а проснуться в двадцать шестом? Легко, если подцепить неизвестный науке грибок. Пережить потерю друзей и родных? Сложно. Пройти испытание славой и вновь начать все с чистого листа? Еще тяжелее. Поступить в академию и устроиться пилотом в Военные космические силы? Так нечего делать. Доказать командиру, что ты чего-то стоишь? Почти невозможно, ведь он уже все для себя решил. Все это предстоит Алине, девушке из прошлого, которая ищет свое место в будущем. Друзья, враги, разочарование — может это нужно пройти, чтоб понять, что любовь оказывается рядом. Надо лишь присмотреться.
Глава 1
Перед глазами всё плыло. Сознание возвращалось медленно, неохотно. Алина никак не могла вспомнить что-то важное. Вот она ругается с Колей. Потом плачет. Звонок Марины. Поход. Точно. Они пошли в поход. Встреча однокурсников спустя пять лет после выпуска. Костёр. Смех и шутки. Витя признался Марине в чувствах. Костёр и звёзды. Но потом...
— Как ты себя чувствуешь? — откуда-то сбоку донёсся мужской голос. Алина повернулась в его сторону. Мужчина был в белом костюме со специальным шлемом. Лицо закрывало непрозрачное стекло.
— Не знаю. Не помню, — прошептала Алина.
— Скоро память восстановится. Всему своё время.
— Мне надо с ней поговорить! — второй голос ворвался в палату. Алина попыталась увидеть вошедшего, но он стоял где-то вне поля зрения.
Глава 2
Прошёл месяц после того, как Алина проснулась в новом мире. Реабилитация проходила не так быстро, как хотелось бы. Она занималась каждый день по два-три часа. Пока удалось лишь научиться самостоятельно сидеть и держать ложку. Забавно, что приходилось учиться таким простым действиям. Алина порой ощущала себя маленьким ребёнком, который вновь познаёт мир. Теперь она передвигалась с помощью коляски. Из института её перевели в медицинский центр, где были другие люди и нелюди. К этому тоже приходилось привыкать. Алина редко выезжала из палаты. Ей было страшно. Палата создавала ощущение защищённости, а за её стенами был «опасный» «чужой» мир, к которому она была не готова. С ней пыталась заниматься психолог, но встал проблемой языковой барьер и особенности менталитета. Они друг друга не понимали. Алина пыталась учить язык, но пока с этим было туго. Единственным развлечением в общение были приходы Патрика и Артура, который старались к ней заглядывать через день. Патрик выводил из сна Диму, который тоже выжил. Последней на пробуждение стояла Марина. Алина ждала этого больше всего. С Мариной хотя бы можно было поговорить. Одиночество в последнее время стало тяжёлым грузом. Оно давило, сковывало грудь. Внутри словно поселился клубок, который мешал дышать.
Тренировка закончилась. Тридцать минут в камере, которая давала на мышцы разную степень нагрузки, потом тренажёры, душ. После этого Алина вновь переоделась в больничный костюм зелёного цвета, в котором чувствовала себя кузнечиком-переростком. Надо было возвращаться в палату. В коридоре было ответвление, в котором росли самые настоящие кусты. Под ними были высажены цветы самых разных оттенков. Красивые. А раньше её цветы раздражали. Казалось, что от них нет никакой пользы. Сейчас же они напомнили маму, которая от них была без ума. Цветы в её квартире были и на подоконнике, и на грядках с огурцами. Ей нравилось их везде сажать. Родители. От этого стало плохо. Успокоительные не давали пролиться слезам. Они замораживали ту боль, которая была в душе. Она хоть и становилась льдом, но никуда не девалась.
Конхор возвращался с процедур. Настроение было на нуле. Сегодня доктор сказал, что ему предстоит здесь провести около месяца. Конхор хотел отказаться от шлифовки рубцов, но начальство было непреклонно. От той операции не должно было остаться и следа. Если Конхор выжил, то пусть шлифуется в больнице, убирая последствия. Вот и думай после этого ввязываться в сомнительные операции. Надо было, чтоб корабль министра разбился. Тогда ему не пришлось бы здесь валяться без дела. Но он решил отвлечь на себя огонь. Отец бы поржал, узнав о его глупом геройском поступке. А ведь всё почему? Потому что он вначале делает, а потом думает. Надо сдерживать порывы.
