Ридли Кью Джонс жила обычной жизнью, пока однажды не совершила героический поступок — спасла малыша, который мог попасть под колеса грузовика.
Фото Ридли появилось во всех американских газетах. Она стала участницей многих ток-шоу и «почетным гражданином дня». Но слава сыграла с Ридли злую шутку. Женщина получает загадочную записку, в которой утверждается, что она вовсе не та, кем привыкла себя считать.
Пытаясь выяснить правду, Ридли блуждает в лабиринте из таинственных событий и недомолвок, и каждое новое открытие все больше шокирует ее. Преодолевая множество препятствий, Ридли пытается ответить на не дающий ей покоя вопрос: неужели вся ее жизнь была лишь красивой ложью?
25 октября 1972 года
Временами она жалела, что он не мертв. Именно так, а не иначе. Она не сокрушалась о том, что их свела судьба. Она не стенала, заламывая руки и проклиная тот день, когда он появился на белый свет. Нет. Она представляла, что его сбила машина или настигла неожиданная смерть, обязательно насильственная. Например, что он погиб во время потасовки в каком-нибудь баре, или его рука попала в станок и он умер от потери крови, потому что никто не пришел ему на помощь. И она желала, чтобы в последнее мгновение своей жизни, когда душа будет покидать его бренное тело, он осознал, как подло он поступил, как глупо потратил отпущенное ему время. Она представляла его, лежащего в луже почерневшей крови и с ужасом глядящего в глаза смерти. Ей хотелось, чтобы в этот миг он понял, что платит по счетам, выставленным самой жизнью за те низкие, недостойные поступки, которые он совершал. Он пожалеет. Наступит день, когда он раскается в содеянном. Этим она и жила.
Она лежала одна, в темноте, на кровати, застланной старым порванным одеялом. Отопление было включено на полную мощность, и воздух в комнате был сухим и горячим, как в пустыне. Время от времени до нее доносился странный звук, как будто кто-то со всего маху бил по трубам. С помощью «радионяни» она следила за мерным дыханием своей дочери. За окнами завывал сильный ветер. От его порывов в комнате дребезжали стекла. Она догадывалась, что на улице сильно похолодало, но ее прошибал пот. В комнате всегда казалось слишком жарко. По ночам ее крошечка, хотя ее уже трудно было так называть в два года, часто раскрывалась. Женщина ловила малейший шорох, ожидая, что ребенок снова сбросит одеяльце. Но она готова была услышать и другие звуки.
Ее сердце постепенно перестало бешено колотиться, а ее девочка уже не вскрикивала, но женщина знала, что он придет снова. Она была одета в серый свитер, джинсы и кеды и сжимала в руке телефон. Бейсбольная бита лежала у ее ног. Если он придет снова, она вызовет полицию. Копы уже приезжали накануне вечером, но он успел уйти до их появления. У нее на руках было решение суда: он не имел права беспокоить ее. Полиции придется приезжать столько раз, сколько она будет их вызывать.
Глава первая
Так темно, что можно различить только контуры предметов. Мое дыхание сбивается с ритма от напряжения и страха. Единственный человек, которому я доверяю, сейчас лежит на полу рядом со мной. Я прислоняюсь к нему и прислушиваюсь. Он все еще дышит, но редко и тяжело. Я знаю, что ему плохо. Он ранен, но мне трудно понять, насколько опасно. Я шепчу его имя, но он не отвечает. Я ощущаю его тело. Когда он минуту назад рухнул на пол, это был самый ужасный и пугающий звук, который мне доводилось слышать в своей жизни.
Я стараюсь нащупать на полу его пистолет. Наконец мои пальцы касаются холодного металла. Я готова разрыдаться от облегчения, но у меня нет времени на эмоции.
За окном идет дождь. Его тяжелые капли с громким стуком опускаются прямо на стены обгоревшего здания. Дождь попадает и сюда, сквозь дыры в крыше. Вода стекает по сломанной лестнице. Он вдруг пошевелился, и с его губ сорвался стон. Я услышала, что он произнес мое имя. Я склоняюсь над ним.
— Все в порядке. Все будет в порядке. — Я повторяю эти слова, хотя и понимаю всю тщетность своих надежд. Я знаю, что нас разыскивает человек, которого я раньше очень любила. С ним какие-то мужчины, и они собираются нас убить, чтобы страшная правда, известная мне, умерла вместе со мной. Я ранена так тяжело, что нахожусь на грани обморока, но мои силы поддерживает нежелание встретить свой последний час в этом проклятом здании в восточном Манхэттене. Что-то больно вонзилось в мое правое бедро. Возможно, это пуля, а может, деревянная щепка или острый гвоздь. Но здесь так темно, что я едва различаю дыру на джинсах, да и то только потому, что синяя ткань пропиталась кровью. У меня кружится голова, и мир словно колышется на воздушных волнах, но я держусь.
Я их слышу. Их фонари разрезают темноту резкими лучами света. Я пытаюсь контролировать свое дыхание, но оно все равно кажется мне громким. Я слышу, как один из мужчин кричит: «Думаю, что они провалились вниз! Их надо искать там, на самом дне». Ответа не последовало, но я слышу, что другие послушно направились вниз и деревянный пол под их ногами жалобно поскрипывает.
