Пустыня Мохаве. Безбрежные пески тянутся на тысячи километров. Место совершенно безлюдное. Казалось, что может быть безлюднее пустыни? А такое место было. Долина… «долина смерти», как её прозвали с незапамятных времён. Человек здесь такая же редкость, как и дождь. Зато ураганный ветер частый гость пустыни. Ветры бывают такой силы, что, вздымая миллиарды песчинок, образовывают непроглядную тьму, наглухо перекрывая путь солнечным лучам. Явление безумное по красоте и опасности. И всё это происходит, когда столбик термометра поднимается за отметку 40 градусов жары.

Именно в такую погоду двигались два армейских джипа по «долине смерти». У обоих джипов были включены фары, что никоим образом не облегчало путь. Однако позволяло сохранять дистанцию в пять метров. На такой дистанции, противостоя мощному песчаному урагану, джипы с небольшой скоростью продвигались вперёд. В первом джипе находилось три человека. Двое впереди и один сзади. Джип постоянно встряхивало. Иногда он замедлял ход, пробиваясь сквозь малые песчаные холмики, нанесённые ураганом на дорогу. Но, едва замедлив ход, джип снова уверенно прорывался вперёд. Лобовое стекло было полностью залеплено песком. Но даже без этого невозможно было разглядеть, бегущую впереди дорогу.

— Проклятая пустыня, — в который раз чертыхнулся водитель. Водитель был в военной форме. Пустив в ход стеклоочистители, он попытался улучшить обзор. Однако эта попытка ровным счётом ни к чему ни привела. Видимость по-прежнему была нулевой.

— Держитесь прямо — раздался голос Шондера, сидевшего рядом с водителем, — просто держитесь прямо. Мы идём точно.

— Откуда вы знаете? — не мог скрыть удивления водитель. — Ничего вообще не видно, а вы уже битый час твердите о правильном направлении. Чёрт, у вас нет ничего. Даже приборов, по которым можно определить направление.

— Мы прибыли из Ватикана так быстро, как только смогли, — кардинал Орсиньи выглядел совершенно расстроенным и голос его звучал подстать выражению лица. — Мы прибыли, уповая на чудо, которое, пусть и не совсем понятно, было нам обещано вашим управлением. Признаться откровенно, дорогой профессор, я более не в состоянии терпеть происходящее безумие. И, если эта поездка не укрепит меня в вере божьей, я покину навсегда Ватикан, и уединюсь, в каком-нибудь отдалённом месте.

— Бог есть. Он здесь. С нами. Как вы можете сомневаться в этом? — профессор Коэл была поражена словами кардинала и даже не собиралась этого скрывать.

— Завидую вашей уверенности, профессор, — удручённо продолжал кардинал, — не так давно я сам был полон веры в Господа нашего, Иисуса Христа. Но сейчас вера моя пошатнулась. Я в смятении. Не знаю, что мне и думать. Все в Ватикане пребывают в смятении в связи с последними событиями. Неужели всё, всё было ложью? — этим вопросом кардинал закончил свою речь.

Профессор Коэл видела, что оба монаха, прибывшие с кардиналом, согласны с его мнением. Она видела это по их лицам. Нужно было разобраться во всём досконально. И понять, чем было вызвано такое поведение кардинала.

— А собственно, что привело вас к такому мнению? Почему вдруг вы перестали верить в бога? — не могла не спросить профессор Коэл.