«Химия» — жаргонное название для колонии-поселения, сохранившееся с советских времён. В сегодняшних украинских реалиях под ним понимается «исправительный центр» — тюрьма облегчённого режима. Учреждения, статус которых до конца не понимают ни заключённые, ни администрация.
Александр Володарский, известный также как «shiitman», после одного из своих акционистских опытов был вынужден провести несколько месяцев в таком исправительном центре. В заключении он, с помощью писем, продолжал вести свой блог.
Эта книга — компиляция из записок из исправительного центра, более поздних комментариев к ним и публицистических текстов, написанных как в тюрьме, так и на свободе.
Лицензия «С указанием авторства – Некоммерческая – С сохранением условий»
Вступление
Моё знакомство с пенитенциарной системой и серьёзное погружение в радикальную политику начались практически одновременно, а именно 2-го ноября 2009 года. Один из моих первых акционистских опытов оказался достаточно громким, чтобы привлечь внимание сразу двух столпов реакции — Полиции и Церкви.
По правде говоря, тексты получаются у меня лучше, чем перформансы, а именно текстовую часть я тогда и пустил на самотёк, предоставив журналистам и зрителям самим интерпретировать происходящее. В результате получилось что-то невнятное — вышли парень и девушка под Верховную Раду и немного подергались, изображая секс, после чего меня (уже одетого) приняли менты.
Почему именно порно? Потому что тогда это казалось забавным. Сейчас это кажется скучным, хотя когда я сталкиваюсь с истеричной ненавистью очередного моралиста, то думаю, что все было совсем не так уж и плохо и совсем не бессмысленно.
Сама цель той акции — Национальная Экспертная Комиссия по вопросам защиты общественной морали — вряд ли заслуживала всего того внимания, которое ей уделялось и уделяется по сей день. НЭК — это кадавр, который так страшно раздулся из-за процессов гниения. Он призван пугать инакомыслящих, и в то же время принимать на себя весь гнев интеллектуалов, правозащитников и играющейся в протест богемы. Причина торжества мракобесия — не в инициативе десятка полоумных чиновников. Критически говорить о настоящих проблемах в культурной сфере (клерикализация общества, национализм, «традиционные ценности», которыми пронизан политический официоз) до сих пор считается в Украине крайне непопулярным занятием, а связывать их с социальной проблематикой — и подавно. Заслышав же слово «классовый», отечественные буржуа могут лопнуть. Кто от смеха, а кто от пафосного возмущения.
Нужно уточнить, что я ни в коем случае не сожалею о произошедшем: навыки, полученные во время боев с ветряными мельницами, бывают полезны, когда очередь доходит до настоящего противника. Жизненные обстоятельства, в которых я оказался после освобождения из СИЗО, тесно свели меня сначала с киевскими марксистами, а потом и с анархо-синдикалистским движением. Это позволило вырваться за пределы субкультурно-постмодернистских представлений об уличной политике, да и о жизни в целом.
