Сегодня в нашем стабе появился новый человек. Для большинства он был уже матерый ветеран — пять лет в Улье, а вот для нас «пацан ещё». Почему так? Просто потому, что «самый молодой» в нашем стабе уже пробыл в Улье тринадцать. Хотя «наш» стаб — это тоже очень громко сказано. Постоянных обитателей этого стаба всего тринадцать человек. Даже не обозвали его никак. В качестве поселения с чертовой дюжиной обитателей была девятиэтажка, на маленьком клочке стабильной, не подверженной перезагрузкам земли на Ближнем Западе.

«Молодому» даже не верилось, что так близко от Пекла могут жить иммунные. Что там говорить, не верилось даже, что тут можно столько прожить постоянно выходя в рейды, а не запираясь в стабах и живя под хорошей охраной. Что-ж, порвали шаблон парню, бывает. Сейчас он хлебал мелкими глотками живец из кружки, отходя от недавно пережитого.

Группа, в составе которой он шел, попала под серьёзную раздачу, и если бы не подоспевший Свист с ещё тремя ребятами, даже этот парень не вышел бы оттуда. За пару минут монстры расправились с грузовиками и «бэтээрами». Колонна успела потрепать зараженных, но положить всех им сил не хватило бы.

Я стоял у плиты и варил себе кофе со специями, дико крепкий и сладкий. В него я добавлю растворённую в коньячном спирту горошину и неспешно выпью, после чего начну собираться в дорогу.

Сегодня необычный день не только для почти чудом спасенного парня, но и для меня. Я попал в Улей ровно двадцать пять лет назад. Не укладывается в голове никак. Вот и пойду подумать, проветриться. Не сидится мне на стабе, несмотря на то, что внутри последние полгода стало вполне комфортно. Немало сил ушло на то, чтобы из обшарпанного здания без окон и дверей вышло что-то пригодное к жизни.

Безопасное убежище с его «умными» минными полями, камерами, толстыми стенами, укреплениями, ловушками и очень опасными для тварей товарищами остались позади. Вокруг раскинулась нескончаемая степь напополам разрезанная трассой, вдоль которой я и шел. Лишь резко меняющийся оттенок травы говорил о том, что менялись кластеры. Некоторые кластеры подгружались летними, но большинство было осенним и свежая зелёная трава сильно бросалась в глаза.

Как ни странно, одиночные твари боялись хорошо просматриваемых пространств так же, как и люди. Никто не хотел тут маячить, опасаясь быть замеченным всеми подряд. Вот никого и не было. За пройденный десяток километров никто так и не попался за исключением двух лотерейщиков. Те что-то усердно поедали и даже не обратили на меня внимания, хотя скоро всё в корне поменяется. Пойдут кластеры с поселками и городами. Вот там и начнётся движуха, хотя и не самая серьёзная. Это Ближний Запад и тут ещё немало неразвитых зараженных. Хоть и элиты больше чем в обитаемом секторе.

В паре километров впереди меня сгустился кисляк — кластер перезагружается. Здесь, посреди степи, мало чего происходит, разве что трава станет свежее и зелёный туман выбросит одну-две машины. Но винтовку лучше перехватить поудобнее. А заодно получше слушать чуйку. Чуйкой я называю одну из граней своего Дара, она позволяет ощущать чужие желания и намерения, нередко это помогает уходить от нежелательных стычек и всегда предупреждает о засадах.

И вот — кто-то сильно захотел поскорее доехать домой, а другой был чем-то очень сильно раздражен. Я, на всякий случай, залег в кювете и приготовился к стрельбе. Кисляк рассеялся и я увидел источник этих двух желаний — двух ментов ехавших в «семерке». Машина промчалась мимо меня и вызвала бурную реакцию у оставшихся позади лотерейщиков. Когда они умчались где-то на километр, я поднялся и побрел дальше. Края сознания коснулись безотчетный страх и дикое желание утолить голод. Несколько выстрелов стали последним штрихом в картине, которую не хотелись ни видеть, ни чувствовать. Но никуда не денешься. Сам развивал и развивал осознанно.

Вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь порывами холодного ветра. На свежезагрузившемся куске поля росли подсолнухи. Я подошел к ним, сорвал цветок и наковырял из него немного семечек, лишь после этого побрел дальше. С одной стороны хотелось быстрее попасть в более интересные места, а с другой торопиться было некуда.