В предлагаемой читателю книге собраны биографические очерки о выдающихся деятелях русской истории XVII–XIX веков, принадлежащие перу блистательного историка, любимою ученика В. О. Ключевского Александра Александровича Кизеветтера (1866–1933). В 1922 году Кизеветтер был выслан из Советской России и умер в эмиграции. Многие годы его произведения были недоступны широким кругам отечественных любителей истории. Для его «исторических портретов» характерно сочетание психологической глубины, научной точности и ясности изложения. Кизеветтер «питал острое чувство интереса к живой человеческой личности, поскольку она действовала на исторической сцене».
На страницах настоящего сборника читателя ждет встреча с «огнепальным» протопопом Аввакумом, императрицей Екатериной II и ее фаворитом Григорием Потёмкиным, знаменитым московским градоначальником Федором Ростопчиным, императором Александром I и «истинно русским неученым дворянином» Аракчеевым и многими другими.
НАСЛЕДНИК КЛЮЧЕВСКОГО
«Честь имеем рекомендовать историко-филологическому факультету приват-доцента А. А. Кизеветтера для замещения экстраординатуры по кафедре русской истории», — писал 8 февраля 1910 года Василий Осипович Ключевский. Охарактеризовав далее научную и преподавательскую деятельность Кизеветтера, самый популярный лектор в истории русской высшей школы писал: «Факультет, хорошо зная г-на Кизеветтера как прекрасно образованного, опытного и талантливого преподавателя, в минувшем академическом году поручил ему обязательный курс по новейшей русской истории. Два капитальные исследования по русской истории и 21 год преподавательской деятельности, из коих 11 лет посвящены Московскому университету, смеем думать, достаточно ручаются за то, что в г-не Кизеветтере факультет приобретет испытанного и вполне надежного сотрудника»
1
[1]
.
Однако Кизеветтеру не довелось занять кафедру своего учителя. Он не был утвержден в должности профессора Министерством народного просвещения по политическим мотивам — кадет Кизеветтер оказался чересчур левым для министерства. А в следующем году Кизеветтер и вовсе покинул университет вместе с большой группой профессоров, таким образом выразившей протест против политики Министерства просвещения, возглавлявшегося ЛАКассо; политики, направленной на фактическую ликвидацию университетской автономии.
Почему Ключевский предпочел кандидатуру Кизеветтера другому своему ученику, не менее крупному исследователю, М. М. Богословскому? Точнее, почему Кизеветтер оказался, как пишет автор статьи о Ключевском и его учениках Т. Эммонс, «видимо, самым любимым» из них? Очевидно, разгадка этой не очень сложной задачи заключается в том, что «среди учеников Ключевского Кизеветтер лучше всех владел литературным стилем и лекторским искусством». Даже сдержанный Милюков, другой учитель Кизеветтера, а затем лидер партии, в которую он входил, «признавал, что Кизеветтер обладал особым талантом»
2
.
Кизеветтер «унаследовал» литературное и лекторское мастерство учителя; полагаю даже, что «портретная галерея» деятелей русской истории, им созданная, не уступает аналогичной «галерее» Ключевского по литературному блеску, а по количеству «портретов», несомненно, превосходит. Кстати, библиография (по-видимому, не исчерпывающая) работ Кизеветтера насчитывает 1003 названия! И это без учета нескольких сотен политико-публицистических статей
Однако вернемся к теме «Кизеветтер и Ключевский». Я не ставлю своей задачей сколь-нибудь подробный анализ личных и творческих взаимоотношений двух историков; остановлюсь лишь на одном аспекте — литературном мастерстве учителя и ученика, т. е. на том, что обеспечило их работам популярность, далеко выходящую за рамки круга профессионалов.
Примечания
1
Ключевский В. О.
Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М., 1968. С. 457–458.
2
Эммонс Т.
Ключевский и его ученики//Вопросы истории. 1990. № 10. С. 52–53.
3
См.:
Максимович Е. Ф.
Материалы для библиографии печатных работ А. А. Кизеветтера//Записки Русского института в Праге. Прага, 1937. Кн. 3. С. 225–284.
4
Максимович Е. Ф.
Материалы для библиографии печатных работ… С. 227.
5
Эммонс Т.
Ключевский и его ученики. С. 52–53.
