Кружок юных биологов зоопарка потрясен неожиданным происшествием: зимним утром в вольере для кенгуру обнаружены семь зверьков с перекушенным горлом. Вместе с общим возмущением появляются взаимные подозрения и обвинения: ведь кто-то же запустил в вольер бродячих собак или, может, даже волка! И этот «кто-то», бесспорно, должен быть своим человеком в зоопарке.
Наверное, этот случай так и остался бы тайной, не заинтересуйся им московский школьник, сыщик-любитель Саша Губин…
ГЛАВА I Семь трупов на рассвете
Был День святого Валентина. С самого утра в нашей школе творилось сумасшествие. По партам на всех уроках гуляли валентинки с признаниями в любви. Я тоже получил две, и главное, даже не подозревал от кого. Поди догадайся! Все вдруг, как один, стали католиками. И те, кого родители крестили в православном храме, и те, кому вообще о Боге дома не рассказывали. Большинство же и вовсе не знали, кто такой святой Валентин, и чем он знаменит. Я, кстати, тоже. Но то, что этот святой покровительствует влюбленным, известно всем, даже атеистам.
Из-за этого на последнем уроке химии вообще наступил полный «беспредел». Никто уже не хотел сидеть и слушать мучительные речи нашего химика, пытавшегося вдолбить в нас основы науки о превращении веществ.
— Давайте не будем сегодня учиться! — вопили с места девчонки. — Сегодня праздник!
— Я православный, — слабо отбивался Дядя Химя, такое уж у него прозвище.
В конце концов, он не выдержал натиска, но пошел на военную хитрость.
ГЛАВА II Три встречи у главного входа
Я поспешил ко входу в зоопарк, теперь я готов был истратить еще одну десятку, лишь бы попасть внутрь к пустующему вольеру. Увы, и этого мне в тот день было уже не суждено. Кассы закрылись, зоопарк прекращал работу. В некотором смущении я отошел от касс и вместо билета купил себе мороженого, невзирая на холодную зимнюю погоду.
Домой идти не хотелось и куда-нибудь ехать без Светки — тоже. Я стоял на морозе, грыз чуть ли не заледенелое эскимо, как вдруг увидел знакомую мне фигуру, ковыляющую прихрамывающей походкой со стороны Большой Грузинской.
Это был Димка, парень из нашей школы. Когда-то, около года назад, мы ходили с ним вместе в секцию мини-футбола в нашей же школе. Но потом Димка сломал ногу, она как-то неправильно у него срослась, врачи ее сломали по-новому, он долго лежал в больнице — и вот с тех пор хромает. Мини-футбол ему пришлось оставить, а играл-то ведь неплохо, хоть и младше меня почти на два года. Младше-то он младше, да ростом такой же, хотя я и высокий. Короче, Димка — это акселерат, и силы у него почти как у моих сверстников. Здоровый парень, среди своих одногодок он всех у нас в школе отметелит, коли надо. Да и старших некоторых может. Мы не то чтобы с ним дружили, но вот — играли в футбол вместе и в одной команде, так что, можно сказать, были приятелями, несмотря на разницу в возрасте. В тот час я ему обрадовался.
— Димка, — окликнул его я. — Кокон! — Это его кличка, потому что фамилия — Кокошин.
Димка, задумчиво смотревший себе под ноги и уже почти прохромавший мимо меня, вздрогнул и остановился. Он оторвал взгляд от заснеженного тротуара и устремил его в ту сторону, откуда его окликнули, но, видимо, так был занят своими мыслями, что не сразу меня заметил, хотя и смотрел мне прямо в лицо.
