В Эмеральде никогда не наступал мир. Но Последняя Война отгремела, древняя раса Могучих была изгнана, и Эмеральд остался в руках младших рас, которые посчитали такое название войны самым подходящим. Мир не наступил, но его иллюзия была слишком заманчивой. Иллюзия разрушилась спустя двести лет. Проснулись спящие Врата Могучих, пробудились древние силы и давно забытые Боги снова обратили свой взор на Эмеральд. И только спустя эти двести лет люди вспомнили истинное название той войны — Война Исхода.
Пролог
Вокруг царила полутьма. Не густая и грубая, словно порог тьмы самой настоящей, а легкий полумрак, который делал окружающее каким‑то гротескным, ненастоящим, словно отрешенным. Не давало тьме полностью вступить во владения мягкое зеленоватое сияние, исходящее от многочисленных жаровен и фонарей на стенах. Свет этот был слишком бледным, сказать даже призрачным и замогильным, будто в его задачу входило не освещать, а только придавать нужную атмосферу. Хотя это и было недалеко от истины.
Только черный и зеленый — два цвета, смерть и разложение, как неофициально принято было говорить среди людей вхожих в это место. Здесь никогда не бывало солнечного света, возможно, по причине отсутствия окон, либо же, что вероятнее, из‑за одной из традиций, которых насчитывалось в этом месте уже слишком много.
Здесь редко бывали такие как он, человек в черном, с единственным лишь зеленым амулетом, положенным ему по статусу. Он сильно нервничал, теребил длинные рукава своего балахона, то переходил на быстрый шаг, почти бег, то начинал ступать тихо, едва не крался, устыдившись шума своих шагов. Его тени играли на стенах, создавая самые немыслимые образы, отбрасываемые многочисленными жаровнями, которыми было устлано все вокруг.
Он первый раз был здесь. И сейчас в его голове проносилась куча вопросов, но самым главным был лишь один: «зачем он понадобился Кардиналу?» Конечно же, он лелеял себя надеждой, что его заметили, увидели в его глазах истинное пламя служения Ей. Но после сразу же падал духом, ведь не может быть все настолько хорошо, только в глупых мечтах удача сама может свалиться на тебя, но ни на что иное он рассчитывать не мог. Он был верным слугой Ее, может даже лучше многих, но не больше, ведь никогда не рвался вперед, а надеялся на вот такую удачу, которая, быть может, сейчас повернулась к нему лицом. Но почему‑то он в это уже не верил, напротив, только мрачные образы начали селиться в его мыслях, выдавливая последние остатки надежды.
Наконец он вошел в большой зал, в глубине которого стоял Кардинал, возносящий молитву Ей. В его одеждах не преобладал определенный цвет, он был одним из Бессмертных, и носил одежду согласно своему статусу — зеленый и черный переплетались, создавая свою особую симфонию. Сейчас Кардинал стоял спиной к нему, но вошедший знал, что у него на груди амулет, существенно отличающийся от амулета Диакона, — цепь из черного серебра, зеленоватый круг особого дуриума, на котором изображена аметистовая ворона. Еще один знак его статуса, но в отличии от одежды, никогда не меняющийся и не снимающийся. Символ его власти и бессмертия, вечности.
Глава I.Наследие
Тракт не выглядел оживленным.
Не казалось даже, что по нему хоть иногда проходит какая живая душа. Если быть еще точнее, тракт был заброшен и причин этой «заброшенности» могло быть много, а могло и не быть вовсе. Беспричинные поступки случаются, но слишком многие ищут смысл даже в них.
Также можно сказать, что тракт был заброшен давно. А может и совсем недавно. Опять же играет роль несколько субъективный взгляд. Ведь уже на протяжении двухсот лет здесь не ступала нога человека… или представителя иной разумной расы, при условии, конечно, что он находился в здравом уме.
А что могло измениться на протяжении подобного отрезка времени? Сразу в голову взбредает смена поколений, которые за двести лет могут сменить себя три, а то и четыре раза. Но поколения людей, а также орков, они тоже не отличаются долгожительностью. Тогда как для некоторых других рас это время играет гораздо и гораздо меньшую роль. Это все равно, что сравнивать людей и бабочек — однодневок, хотя даже такое сравнение тут сможет помочь не совсем так, как хотелось бы. Но ведь здесь не место и не время, чтобы сравнивать понятия времени у различных рас, не так ли?
Тракт был заброшен уже двести лет. Именно столько времени прошло со времени войны, которую в мире Эмеральда нарекли Войной Исхода или, что чаще бывает, Последней. Война изменила многое в жизни всех рас, населяющих все три континента Эмеральда, которых, впрочем, осталось два, не считая Пустошей — единственного, что является напоминанием некогда великого континента Драгнира.
