Совсем небольшой лайет, бывшей Великой Сатрапии Сельджи, Ахолия, был очень негостеприимным местом. С утра до вечера безжалостные лучи местного светила, именуемого местными жителями Глаз Эрлика, омывали землю яростным потоком, выжигая редкие травы, заставляя листья, еще более, немногочисленных деревьев съеживаться, сворачиваться в сухие бурые трубочки, шуршащие под порывами горячего ветра. Ветер срывал их, гнал по растрескавшейся опаленной почве, то подбрасывая в воздух, то швыряя в лица, вместе с жалящим песком, редким путникам и еще более редким счастливым обладателям более совершенных средств передвижения, нежели те, что достались людям от природы, уныло тащившимся по пыльным дорогам Трузанда.

Еще совсем недавно, каких-то тридцать лет назад, лайет Ахолия был личным ленным доменом одного из вазари Великого Сатрапа и входил в состав провинции Трузанд, Великой Сатрапии Сельджи. Но все проходит и все меняется. Закатилась звезда Великой Сатрапии, не так могучи и храбры оказались ее воины, не так быстры и выносливы, ее кони, не так сильны и знающи ее маги, а сам Лучезарный, отвернулся от своих верных рабов. Ну и, не так надежны и покорны оказались вассалы и союзники. Тысячелетняя Сатрапия рухнула за какие-то три года. Небольшое государство северных варваров, возникшее не так далеко от северных границ Великой Сатрапии и долгие годы служившее источником рабов, а значит и богатства для Сатрапии, как-то незаметно набрала силу и пока правители Сатрапии блаженствовали, подмяла под себя почти сотню диких племен и народов. За столетия все они перемешались и, как в плавильном котле, переплавились в единый народ. Постепенно полноводная река рабов с севера Сатрапии превратилась в тонкий ручеек, а потом и вообще иссякла. Только тогда Сатрап обратил свой взор на молодую Империю, послав на усмирение своих бывших рабов Армию. Так началась скоротечная, но от этого не менее кровавая война. Гарудцы, так стали называть себя жители новой Империи, по имени своего Бога – Гаруды и по названию своей Империи – Империи Гаруды, наголову разгромили Армию Сатрапии, а потом не такие уж и многочисленные войска Империи, вторглись и на просторы самой Сатрапии. Вассалы, еще вчера клявшиеся Великому Сатрапу в верности и покорности, вдруг оскалились в хищном оскале, союзники, лебезившие при его Дворе и подбирающие крохи с его стола, вдруг отвернулись и пренебрежительно отказали и в помощи, и в кредитах. Великая Сатрапия, старая, дряхлая и с выбитыми зубами, оказалась лицом к лицу с сильным, молодым и злым хищником. И запылали города, рушились вековые дворцы и храмы Лучезарному Эрлику. Твердой ногой встали захватчики во всех лайетах и провинциях Сатрапии. Наглые гарудцы, почти год, вывозили в свою Империю бывших рабов, ценное сырье, драгоценные металлы и камни, опустошали дворцы, храмы и сокровищницы верных слуг Великого Сатрапа. Они расчленили огромное государство на десяток мелких и нищих лайетов, обложив каждый из них непосильной контрибуцией. Освободили и вывезли сотни тысяч рабов, оставив нищих сельджинцев оплакивать свое былое могущество.

Два десятка лет назад, убогий городишко Акнара, стал столицей лайета Ахолия. Именно сюда перебрался один из бывших вазари Великого Сатрапа, а по совместительству и владыка нищего лайета. Перебрался со всей своей семьей, личной гвардией и с тем немногим, что ему позволили взять с собой гарудцы. Так городишко, население которой, до войны, насчитывало полторы-две тысяч жителей, а в Сатрапии встречались и деревни, где жила в два-три раза больше народу, вдруг стал столицей. Но это событие почти никак не отразилось ни на нем самом, ни на его жителях, разве что добавило им лишних проблем, ведь вместе с вазари, в городок пришли и гарудцы, разместив, не только в столице, но и во втором, еще более убогом городишке лайета, свои гарнизоны и комендатуры. Нет, захватчики не вмешивались в местную жизнь, если не считать того, что отменили рабство и запретили кому бы то ни было держать невольников. Они даже изредка помогали местным, ведь вместе с солдатами, пришли и лекари, и кузнецы, и даже пара умников, которые шныряли по всему лайету, в сопровождении малой когорты солдат, выискивая чем можно еще поживиться с этой мертвой земли. Зато, они восстановили и наладили сбыт единственного ценного, что родила иссушенная почва лайета – ореха Шакри.

Так получилось, что единственная, более-менее приличная дорога, соединяла именно эти два небольших городка, ставших вдруг, в одночасье, центрами цивилизации. Оба города стояли у подножия старых, выветрившихся скал, в местах, вполне пригодных для жизни. Наверху же простиралось суровое жаркое плоскогорье. Тут не было ни рек, ни ручьев, ни озер, тут не выпадали дожди, и выцветшее небо круглилось над выжженной землей голубовато-белесым куполом, неизменным и равнодушным.

Местность эта, однако, у местных, совсем не считалась проклятой Эрликом или иным могущественным божеством, ибо здесь, в сухом и жарком климате, и росла пальма Шакри. Очень необычное дерево, сельджинцы считают, что это дерево послано им Лучезарным Эрликом, в качестве Дара и Проклятия, одновременно. Невысокое, с пепельного цвета бугристой корой, сквозь которую пробивались волосистые отростки, с жидкой кроной, ядовито желтого цвета, что не смогла бы укрыть от солнца даже мышь. Тем не менее, орехи Шакри ценились, да и ценятся, очень высоко, ибо именно они являются основным и пока незаменимым ингредиентом для красителя, придающего любой ткани неповторимый цвет морской волны, а кожу превращающего в прочнейшие доспехи, мало чем уступающие железу. Орехи эти, раньше, вывозились во многие государства, теперь же, единственным их покупателем стала Империя Гаруда. Из века в век шакри дарил, если не процветание, но более-менее надежный кусок лепешки и глоток воды, жителям Ахолии, одна пальма могла обеспечить хозяину верный кусок хлеба, три или четыре – прокормить семью, а целая плантация означала богатство. Пальмы шакри росли лишь в землях засушливых и жарких, почти бесплодных, где не выдерживал даже колючий пустынный кустарник сакрул, однако и эти стойкие деревья нуждались в воде.

Очнулся я, или пришел в себя, уже достаточно давно, примерно месяцев пять назад. Почему «очнулся»? Так последнее, что я помню, это разваливающийся на куски крейсер, панический вопль Куколки про экстренную эвакуацию, а дальше сплошная тьма. Вот только то, что я пришел в себя, хотя все же надо говорить немного иначе, скорее всего, не «пришел в себя», а «осознал себя», осознал себя как личность, как разумное живое существо. Вот только ни к чему хорошему сей факт не привел. Мое сознание оказалось заперто. Да-да, именно заперто. Я знал кто я, я помнил все, что со мной было, но я не мог понять где я и что со мной происходит сейчас. Было такое ощущение, что меня засунули в микроскопический шарик, который отныне и является всем Миром. Я даже вполне отчетливо ощущал границы этого «Мира», инстинктивно понимал, что это совсем не тот Мир к которому я привык. Я пытался взломать удерживающие меня стены, я ругался, угрожал и умолял выпустить меня, я демонстрировал покорность и инфантилизм, впадал в агрессию и необузданную ярость, вот только все было абсолютно напрасно, если и были у меня какие-то тюремщики, то им на все мои эскапады было совершенно наплевать.

Около двух месяцев назад что-то начало меняться. То-ли стенки моей темницы стали тоньше, то-ли она сама куда-то переместилась, но через мою тюрьму, вдруг, начали проходить токи энергии. Мое Я, буквально купалось в них, а стенки моей темницы становились все тоньше и тоньше, в особо удачные моменты, мне даже казалось, что я начинаю что-то ощущать, чувствовать, но это очень быстро проходило. Это длилось еще где-то с месяц, а потом стены моей темницы неожиданно расширились, став совсем тонкими и прозрачными. Я смог видеть, слышать и даже что-то чувствовать. Я понял, что нахожусь в каком-то теле, даже вроде вполне человеческом, но я в нем был всего лишь гостем. Я испугался. Да-да, я по настоящему испугался что вновь попал в чужое тело, вот только его истинный хозяин, на этот раз, совсем не горит желанием им со мной поделиться, а плюс ко всему это тело почти всегда находилось в спящем состоянии, просыпаясь только для того чтобы поесть и попить. И только в последние две недели начало что-то меняться. Как я понял, это тело застряло с какой-то девушкой в каком-то опасном месте. Как это произошло и почему, я не знал, зато тело стало меньше спать, а моя напарница стала, по необходимости, с ним разговаривать. Ну как разговаривать, она просто что-то рассказывала, иногда смешное, потому как в это время на ее миленьком личике появлялась улыбка, а иногда что-то грустное, в этот момент у нее на глазах наворачивались слезы. Язык мне был незнаком, но я поразительно быстро учился, да и девушка оказалась той еще балаболкой. В один прекрасный день она произнесла.

– Надо на что-то решаться, не можем же мы сидеть в этом овраге вечно. Я попробую тебе помочь, надеюсь, что я ничего не перепутаю и у меня все получится. – последнее замечание мне категорически не понравилось, но сделать я ничего не мог.

Не знаю уж, что она там делала, я только и успел заметить, что она что-то вычерчивала на более-менее ровной площадке, а потом, уже почти привычно, на меня навалилось сонное состояние и я отрубился. Не знаю сколько прошло времени, но вдруг стены моей темницы со звоном рухнули, огромный поток энергии устремился в нее, буквально выворачивая мое сознание наизнанку, в считаные мгновения перед моим внутренним взором пролетела вся моя жизнь, и первая, на Земле, и вторая, в баронстве и Содружестве. А потом я в очередной раз растворился в яркой вспышке.

В сознание меня привел такой знакомый голос.