Как пишет Питер Невилл в своей подробной и увлекательной книге, древнее название Ирландии — Эриу. В переводе это значит «самая прекрасная женщина в мире». Как и других красивых женщин, Ирландию страстно желали, за нее боролись. Ею восхищались, презирали, подражали ей, добивались и яростно на нее нападали. Метафору усиливает не только загадочная и привлекательная сущность страны, но и то, что она является одной из самых плодовитых в мире: сыны и дочери Ирландии рассеяны по земному шару от Бостона до Мельбурна, от Ливерпуля до Торонто.

У Ирландии уникальное географическое положение: ни одна европейская страна не забралась так далеко на запад. Должно быть, ураганные ливни унесли ее в Атлантический океан, они же сделали Изумрудный остров таким зеленым. Для легионов императорского Рима Ирландия находилась чуть дальше, чем им того бы хотелось. В то время как другие народы Британских островов испытали на себе римскую власть, ирландцы такой участи избежали. Характерная кельтская культура острова, однако, не хранилась в изолированном коконе. Римляне на эту землю ступить не сумели, а вот викингам, норманнам и особенно англичанам это удалось.

Лейтмотивом истории Ирландии является напряжение, которое она испытывала, играя две противоречивые роли. С одной стороны, Ирландия была жертвой иностранной агрессии. Ее даже сделали немой участницей колониальной борьбы, когда протестантские колонисты на севере выступали в качестве противовеса католическому, потенциально мятежному большинству. Головная боль британской политики — проблема Ольстера, олицетворение кровавых эпизодов ирландской истории, в том числе вторжения Кромвеля в 1640-х годах и грабежей «черно-коричневых» в сравнительно недавние времена. Англосаксы и гэлы, протестанты и католики веками воевали друг с другом.

С другой стороны, Ирландия была активным и часто исполненным энтузиазма партнером в распространении английского языка и британского влияния во всем мире. Особенно после унии 1800 года, когда ирландцы — католики и протестанты — влились в британскую политическую, экономическую и имперскую жизнь. Ирландские члены парламента заседали и до сих пор заседают в палате общин, ирландские генералы командовали ирландскими подразделениями в эпоху завоевательных кампаний империи, подавляли свободу народов, с которыми потом ирландских националистов объединяли общие взгляды. Промышленная революция, голодные годы, массовая урбанизация Британии вынудили сотни тысяч ирландцев переплыть Ирландское море в поисках работы и лучшей жизни.

Оппозиция англосаксонскому доминированию никогда не исчезала, даже когда ирландцы нехотя признавали превосходство Англии на Британских островах и во всей империи. Движение сопротивления, в котором ныне осталась только ИРА, продолжалось долгие годы, и ирландцы — будь то дома, или в Соединенных Штатах, или в Австралии — использовали любую возможность для нанесения ущерба английским интересам. Отношение англичан менялось — от насилия к доброте, от толерантности к презрению, от восхищения к насмешке.