Придя домой в неурочный час, Аня застала мужа с другой женщиной. С тех пор жизнь ее превратилась… Нет, не в ад, как можно было бы подумать. Конечно, боль, обиду, разочарование, горечь предательства — словом, все, что положено испытать в такой ситуации, она пережила. Но жизнь ее теперь превратилась в квест. День и ночь она ломает голову над вопросом: кто же разрушил ее семейное счастье? Одно предположение сменяет другое.
Конечно, благоразумно было бы этими предположениями ни с кем не делиться, особенно с мужем разлучницы. Но разве в такой ситуации можно сохранить благоразумие, тем более что разлучница — бывшая подруга, которая к тому же беременна!
1
Раньше пение в хоре и еженедельные репетиции значили для меня очень много. Там была приятная компания, которая собиралась раз в неделю, а кроме того, я могла расширить свои музыкальные познания и на целый вечер забыть обо всех проблемах. Концентрация, необходимая в эти два часа, никогда не утомляла меня, наоборот, придавала мне сил. С репетиций я возвращалась домой окрыленной и в самом лучшем расположении духа.
Так было до того черного понедельника, когда репетиция отменилась, и заранее никого не могли предупредить. Мы уже столпились вокруг рояля в помещении нашего кружка и болтали, как вдруг вбежала жена руководителя хора и сообщила, что ее муж попал в аварию. Большинство из наших отправились в пивную. Может, было бы лучше примкнуть к ним, но я решила провести освободившийся вечер дома. Гернот, конечно же, обрадуется.
Когда я поставила велосипед и открыла ключом дверь нашего дома, из глубины до меня донеслась музыка. Я с удивлением прислушалась: «Je t’aime — moi non plus…»
Этой старой записью Сержа Генсбура и Джейн Биркин я обзавелась во время стажировки во Франции. Странно, подумала я и сперва поставила вскипятить воду для чая, потому что слегка продрогла. Снаружи уже стало по-осеннему прохладно, а на мне был только вязаный жакетик. Неужели Гернот грустил, оставаясь по понедельникам один на весь вечер? И что же, он утешался эротическим шансоном? У нас уже очень давно не было секса.
Похоже, он не заметил моего возвращения. Смутное подозрение побудило меня разуться, неслышно проскользнуть через прихожую и заглянуть сквозь дверную щелку в сумеречно освещенную гостиную.
2
Вначале урок — против ожиданий — шел очень хорошо. Вообще-то наши ученики не особо интересуются поэзией барокко, но совсем уж игнорировать учебный план тоже нельзя. Стихотворение «Вечер» Андреаса Грифиуса — дело непростое, и я настроилась на скучающий и невнимательный класс. Однако в этот раз я заранее — за два дня — раздала им листки с заданием для разбора, потому что мне лень было после копирования относить их в мой ящик или нести домой в и без того набитой сумке. Это было ошибкой, но кто же мог предвидеть, что в Интернете именно этот текст наилучшим образом разобран и разложен по полочкам.
Высказаться рвались почти все. Они непременно хотели донести до меня, что «ночь» несет смысловую нагрузку смерти. И так далее. Они знали, что это сонет, они рассуждали о Тридцатилетней войне так, будто в ней участвовали их родители, они небрежно бросались такими понятиями, как «суета сует» и живописали надежду многострадального народа на лучшую участь на том свете. Я не успевала задать вопрос, как уже получала ответ. Четырнадцатилетние ученики, из которых обычно приходилось клещами вытягивать каждое слово, ошеломляли меня своими глубокими познаниями.
После этого необыкновенного урока немецкого языка я вздыхала словами Грифиуса:
