Роман Амоса Оза посвящен одной из вечных тем: мужчина и женщина, муж и жена. Семейный роман-хроника, быт, сын, день за днем. Не знаю, действительно ли «все счастливые семьи похожи друг на друга», но семья Михаэля Гонена и его жены, героини-рассказчицы Ханы внешне выглядит вполне благополучно. Однако внутренний огонь сжигает Хану. «Мы женаты уже более шести лет… Предметы, места, люди и мнения необходимы мне, чтобы я могла выстоять. Ну а ты, Михаэль, ты доволен или нет? Откуда мне знать… Временами ты грустен, не так ли? Доволен ли ты? А если я умру? А если ты умрешь? Я все еще бреду на ощупь. В преддверии, во введении, в предисловии. Все еще повторяю и заучиваю сложную роль, которую мне придется исполнить в будущем. Пакую чемоданы. Готовлюсь. Репетирую. Когда же мы тронемся, в путь, Михаэль? Я устала все ждать да ждать. Ты, кладешь свои руки на штурвал. Дремлешь или впал в задумчивость? Я не могу знать — ведь ты тих и ровен во все дни. Трогай, Михаэль, трогай, я уже давно готова и жду годами»
(В.Радуцкий)
Иерусалим. Январь 1960
I
Я пишу потому, что люди, которых я любила, уже умерли. Я пишу потому, что во мне, девочке, была огромная сила любви, а теперь моя сила любви умирает. Я не хочу умирать.
Я — замужняя женщина тридцати лет. Мой муж, доктор Михаэль Гонен, геолог и добрый человек. Я любила его. Мы встретились в здании «Терра Санта» десять лет назад. Я была тогда вольнослушательницей в Еврейском университете; в те дни лекции все еще читались в «Терра Санта».
Встретились мы так.
Однажды зимой, в девять утра, я поскользнулась на лестнице. Незнакомый юноша поймал меня за локоть. В руке его ощутила я силу и сдержанность. Я заметила короткие пальцы с ровно подстриженными ногтями, бледные пальцы с суставами, поросшими черным пушком. Его проворство предотвратило мое падение. Я опиралась на его руку, пока не прошла боль. Я растерялась, потому что унизительно вдруг очутиться беспомощной среди чужих людей: пронзительные, испытующие взгляды и грязные ухмылки. Я чувствовала смущение, потому что ладонь незнакомца была широкой и теплой. Пока он поддерживал меня, я ощущала тепло его пальцев сквозь рукав моего голубого шерстяного платья, связанного мамой.
Была зима в Иерусалиме.
