И снова я возвращаюсь домой уже около полуночи. Не горит в наших окнах свет. Тишина в комнатах. Лишь иногда… ночную гладь покоя может всколыхнуть всхлип матери… или кашель Павлика.

Вот уже две недели, как в нашем доме поселилась беда. Желчная, язвительная, бездушная змея-беда.

Две? Или ее позывы были уже давно, просто, оборвалось все… только сейчас?

Не знаю, на какие именно табеля они смотрели, какие характеристики читали, или это мои грамоты с олимпиад, но меня… приняли.

Буквально на следующий день приехали с контрактом.

Спешно пробежалась глазами по строчкам…

Странное дело, но я до сих пор не могу понять однообразие внешней архитектуры и внутреннего строения домов. Советская архитектура почему-то похожа. Из города в город. Все панельные дома построены как-то одинаково. Они одного цвета, одного пространства, с одинаковыми балконами и одинаковыми проблемами. Нездоровая фантазия у тех, кто ее проектировал. Тяжело думать. Все трехкомнатные квартиры в них построенные одинаково. Хотя однообразием это не назовешь, потому что в каждой из них разные углы наклона стен, пола, потолка и других объектов материального мира этих трехкомнатных помещений, в которых живут люди.

Быстрее всего, это стоит назвать словом "закономерность". Хотя я даже не знаю…

"Ранок", Виталий Zet Мирошниченко.

А на столах нас уже ожидала тарелочка с пюре и котлетой. Томатный сок и ломтик хлеба.

Нехило, я вам скажу. Нехило. По сравнению с тем, что было у меня до сих пор — просто пир.

Благо, свободный столик был — так втроем и плюхнулись за него.

За окном уже давно стемнело…

Редкая лесополоса, уж и не помню когда, успела смениться на густой, хмурый, непроглядный лес. Высокими, угрюмыми, гордыми стражами вдоль серой трассы… вековые деревья (не знаю, не знаю какие именно — не разобрать…. хотя в медовом свете фар можно уловить несмелые, размытые силуэты придорожных красавиц — маленькие, молодые елочки и сосенки)…

Тяжелые вдохи, усталые взгляды.