В книге писателя, журналиста и исследователя уголовной субкультуры и низового фольклора Александра Сидорова собраны очерки о знаменитых блатных и уличных песнях — «На Молдаванке музыка играет», «Плыви ты, наша лодочка блатная», «Когда я был мальчишкой», «Митрофановское кладбище» и др. Как и в своей известной книге «Песнь о моей Мурке», автор рассказывает не только об истории создания жемчужин «блатной классики», но и о многих связанных с ними малоизвестных исторических и житейских фактах. Читатель сможет узнать много интересных сведений о строительстве Беломорско-Балтийского канала, о развитии судопроизводства на заре Советской власти, о взлете и падении партии эсеров, а также, при желании, разобраться в таких специфических темах, как основы рукопашного «хулиганского боя», классификация ножей и кинжалов и «кокаинизация» России в первые десятилетия прошлого века.
Продолжение книги
«Песнь о моей Мурке» -
новые очерки о блатных
и уличных песнях
Жизнь как песТня
Вместо предисловия
Эта книга продолжает тему моего первого исследования низового фольклора, которое называлось «Песнь о моей Мурке» и появилось в 2010 году. Истории известных уголовных и уличных песен «Мурка», «Гоп со смыком», «С одесского кичмана», «Купите бублички» и других оказались не просто востребованными читающей публикой, но даже вызвали широкий резонанс. По правде, я ожидал нападок суровых зоилов — и в связи с выбором темы, и в связи с её освещением. Однако, к моему удивлению, «обличителей» оказалось мало. По крайней мере, мне не встретилось ни одной серьёзной статьи или заметки с негативными отзывами. Более того — еженедельник «Книжное обозрение» назвал книгу событием 2010 года.
Правда, одна милая журналисточка заметила, что «Песнь о моей Мурке» «не тянет на серьёзную научную работу», что она чересчур «развлекательна» и т. п. Да, безусловно, одной из главных задач автор ставит занимательность и увлекательность повествования. Но в то же время он претендует на нечто большее. «На Молдаванке музыка играет» представляет собой сборник в некотором роде детективов — исторических, литературоведческих, фольклорных. Именно так. Как сказал когда-то сэр Уинстон Черчилль о нашей стране: «Россия — это тайна, хранящая в себе секрет, на дне которого находится загадка». Вот такая мистическая матрёшка. И блатные, низовые российские песни тоже хранят в себе множество тайн. К ним нужен особый ключ, на вопросы затаившихся в каждой строке сфинксов надо дать верный ответ. Или хотя бы высказать убедительную версию.
Моё исследование — не только о лагерных, хулиганских, уголовных, уличных песнях. Оно обо всём, что с ними связано, без чего проникнуть в их суть совершенно невозможно. Вы думаете, речь об уголовном жаргоне или блатных «понятиях»? Ну да, и о них тоже. Однако из этой книги можно почерпнуть много больше. Например, о дореволюционном русском кинематографе, об особенностях кинжалов и финских ножей, об истории русского рукопашного боя, о моде 20—30-х годов прошлого века… Узнать, за что именно казнил Иван Грозный купца Калашникова, зачем Пушкин занимался боксом, откуда в России появились хулиганы, как советские дипломаты торговали в Харбине кокаином, почему портреты эсерки Марии Спиридоновой в крестьянских домах висели рядом с ликом Богоматери, отчего у Остапа Бендера могучая шея несколько раз обёрнута старым шерстяным шарфом — и много других забавных, любопытных и полезных вещей.
Особый упор в этой книге сделан на песни, рождённые в хулиганской среде и на Беломорканале. Однако «музыкально-песенный фон» значительно более широк и охватывает не только низовые произведения разных периодов (песни разбойников, русской каторги, частушки «под драку» и т. д.), но и русские былины, баллады, романсы, песни городские и авторские… Книга изначально полифонична.
Меня интересуют песни не только как художественные произведения. Они, прежде всего, любопытны как документ эпохи, как исторические, литературные, этнографические, политические, социальные свидетельства нашей жизни. Их варианты, изменения, переделки, пародии на них могут рассказать порою больше любого учебного пособия или узкоспециальной монографии.
