Проснулся рано, до прибытия поезда в Минск, было еще пару часов. Солнце робко и как — бы нехотя вставало из-за деревьев. Его первые лучи только начали красить небосвод. Спать совершенно не хотелось. Наверное, это стало входить в привычку, просыпать до рассвета. Поезд перестукивал колесами на стыках.

Мои соседи мирно дрыхали на своих полках. Ночью, вроде никто не падал. А то бы услышал. По купе витал стабильный кислый запах, от еды, алкогольного перегара, тела, портянок и начищенных не лучшим сапожным кремом сапог. Все как всегда, ничто не изменяется со временем. А до кондиционеров еще далеко. Куда деваться переселенцу. Только привыкать. Пора вставать и собираться. Что разлеживаться, бока мять?

Встал, так чтобы не разбудить парней, сделал разминку. Оделся, взяв полотенце с мыльно — рыльными принадлежностями пошел в туалет. Да конечно не СВ, но тоже вполне прилично. Осуществив необходимые гигиенические мероприятия, побрился и помылся. Как не странно это звучит, но горячая вода была. Кстати то — еще удовольствие все это сделать в качающемся и скрипящем вагоне. Порезался, правда, немного. Ну да свадьбы заживет.

Подходя к своему купе, столкнулся с проводником. Вчера я с ним практически не разговаривал. Пожилой, он почти все время был в своем купе. А ночью видимо дежурил. Увидев меня, он расцвел, словно увидел родного. Улыбаясь, поздоровался и сказал, что собирался как раз меня будить. Поблагодарив за заботу, попросил горячего чая.

— Конечно, сделаю. С лимончиком и покрепче. Не беспокойтесь. Разве я не понимаю. Скоро сорок лет как на дороге работаю. Знаю, что пассажирам надо. Может что к чаю. У меня там пирожки домашние есть? Недавно на станции покупал, покуда стояли. Очень рекомендую. Теплые еще.

Прибыв в управление кадров округа, понял, что я зря лелеял надежду быть одним из первых. Таких как я было много, прибывших и ждущих своего назначения к новому месту службы. Тут были и молодые, только что закончившие училища, так и командиры, призванные из запаса. Получив пропуск, я нашел заветный кабинет. У него стояла очередь порядка десяти человек. Двигалась она достаточно быстро. И уже где-то через час — полтора, я стоял у двери, обитой коричневым дерматином. Постучавшись и получив разрешение, вошел вовнутрь…

В небольшой комнате, кроме стола с зарытой зеленым сукном столешницей и черным телефоном, нескольких стульев, сейфа в углу, большого шкафа из мебели ничего не было. Рядом с входной дверью стола вешалка, на которой висели фуражка с малиновым околышем, командирская и противогазная сумки. На шум открываемой двери от окна ко мне повернулся майор, державший в руках папиросу. На груди у него блеснула медаль “ХХ лет РККА”…

— Товарищ майор, лейтенант Седов, для получения назначения к месту дальнейшего прохождения службы прибыл. — Представился я.

— Майор Кравцов. Проходите, присаживайтесь. Вот на этот стул. Что у вас с головой? Здоровы? Ничего если я перекурю, а то все не успеваю, дел много. Предписание, у Вас, с собой, давайте? — ответил майор, указывая на стул стоящий у стола и продолжая курить в открытую форточку окна.

Достав из планшета предписание, сопроводительное и пакет с личным делом — передал их Кравцову.