Воспоминания американского дипломата Чарльза Тейера (1910–1969), работавшего в составе первого посольства США в Москве в 30-е годы прошлого века, публикуются на русском языке впервые. Однако отдельные сюжеты книги Тейера давно получили широкую известность. Они связаны с проведением в посольстве США в Москве в 1934–1935 гг. роскошных приемов и феерического «Весеннего фестиваля», послужившего для одного из гостей посольства — Михаила Булгакова — прообразом бала у сатаны в романе «Мастер и Маргарита». Организатором этого фестиваля был Тейер.
Книга «Медведи в икре» была впервые издана в США в 1951 г. Ее большая часть посвящена годам, проведенным автором в России (1933–1937, 1940–1942). Кроме того, автор делится забавными воспоминаниями о годах обучения в Военной академии в Вест-Пойнте, о драматическом периоде своей дипломатической службы в фашистской Германии в 1937–1940 гг., о создании посольства США в Афганистане в 1942–1944 гг., о дружеских встречах военачальников стран-союзниц в Европе в победном 1945 г.
Тейер — внимательный наблюдатель, озорной и предприимчивый человек, талантливый литератор. Это делает его воспоминания увлекательным чтением. Для русского читателя важно, что, не будучи поклонником советской власти, Тейер с большой теплотой относился к нашей стране, где у него было много друзей. В том числе и поэтому Тейер поплатился своей карьерой в США уже в 50-е годы, в эпоху маккартизма.
Русское издание книги сопровождается введением, написанным племянницей Ч. Тейера — Эвис Болен, много лет проработавшей на дипломатической службе. В издании немало прежде не публиковавшихся фотографий.
Книга предназначена для самых широких кругов читателей.
ВВЕДЕНИЕ
Никто из молодых людей, вошедших в состав первого американского посольства в Советском Союзе зимой 1933–1934 года, не забыл приобретенный тогда опыт. Это был совершенно уникальный период истории, одновременно и волнующий, и бросавший им вызов. Он стал особым моментом в карьере каждого из них. «У меня не хватит слов, — спустя тридцать лет писал Джордж Кеннан, — если я попытаюсь передать… волнение, удовольствие, возбуждение и разочарование от начала службы в Москве», которая вспоминалась им «как высокий момент жизни… по меньшей мере в том, что касается товарищества, веселья и интенсивности обретения опыта»
[1]
. И всему остальному миру повезло, что этот опыт таким запоминающимся образом был запечатлен Чарльзом Тейером в его ставших классическими мемуарах «Медведи в икре», впервые опубликованных в 1951 году и теперь переизданных издательством «Рашн Лайф Букс».
Установив дипломатические отношения с Советским Союзом в декабре 1933 года, Соединенные Штаты последними из держав Запада признали большевистский режим. Своим первым послом в Москве Франклин Рузвельт назначил Уильяма Буллита — человека блестящего, наделенного кипучей энергией, хотя и изменчивого. Буллит работал в составе делегации США, посланной в Версаль Вудро Вильсоном, а в 1920 году отправился с мирной миссией к Ленину в самый разгар Гражданской войны. Буллит питал большие надежды на успех новой дипломатической миссии и своей первой задачей считал поиск наилучших и самых ярких людей для службы в своем посольстве
[2]
.
Они сформировались в выдающуюся группу, большей частью состоявшую из карьерных дипломатов. Джордж Кеннан и Чарльз Болен
[3]
(будущий зять Тейера) в ожидании этого момента несколько лет изучали русский язык. Им обоим предстояло прославиться в качестве экспертов и послов в Советском Союзе. В составе этой группы были и другие будущие послы, упомянем лишь Лоя Хендерсона, Элбриджа Дарброу, Джона Уайли. И кроме них, в эту группу входил Чарли Тейер, который приехал в Москву раньше всех.
Родом из патрицианской семьи Филадельфии, выросший в пригороде Мэйн-Лайн
В конце 1933 года Москва была более свободной и более терпимой к иностранцам, чем когда-либо позже, но даже тогда жизнь была трудной, а власти — подозрительными и настороженными. Тем не менее поразительно, что Тейеру удалось снять комнату у русской семьи. В последующие несколько месяцев он находил для себя то одну, то другую временную работу в среде американских журналистов, находившихся в Москве: в то время это были единственные американцы в России. Что более важно, он нашел себе русского преподавателя и быстро сдружился с группой русской молодежи, в основном из театрального мира. Он посетил и другие районы Советского Союза. К тому времени, когда в декабре 1933 года Буллит приехал, чтобы предъявить свои верительные грамоты, Тейер, после шести месяцев пребывания в Москве, уже обладал знанием языка и непосредственным опытом советской жизни, что оказалось бесценным для нового американского посольства. Как позднее об этом скажет сам посол: «… Американцы прибыли в Москву, абсолютно не представляя себе, с чем им предстоит встретиться, за исключением одного молодого человека, прекрасно знавшего Россию»
ПРЕДИСЛОВИЕ
Чтобы избежать каких-либо недоразумений, с самого начала поясню, что это не дипломатическая история печального десятилетия, приведшего ко Второй мировой войне. Таких историй уже достаточно. Это даже не один из личных очерков о дипломатических маневрах тех времен. Их тоже слишком много, и пишут их все, начиная с самих послов и первых советников посольств, кончая их дочерьми и водителями.
Это всего лишь записи о некоторых эпизодах, которые случаются с каждым дипломатическим работником в свободное от работы время. Описание любых исторических событий в этом очерке дается лишь постольку-поскольку. Автор оказался способным вести дневник не дольше одного-двух месяцев, после чего, и вероятно к добру, потерял его. Соответственно пришлось опираться исключительно на собственную неверную память, чтобы вспомнить те эпизоды, которые произошли двадцать лет назад или еще раньше. Имена, даты и места указаны более или менее точно, но в некоторых важных случаях, когда подводила память, я придумывал действующим лицам псевдонимы и приводил приблизительные сведения.
Бонн, Германия 2 июня 1950 года
