Пертшир, июль 1879 года

Вечером на лужайке посреди деревни Гленкоррин голые по пояс, с потемневшими от загара спинами мальчишки увлеченно гоняли мяч. Самый рослый из них – на голову выше остальных – напряженно согнувшись, со взмокшими от жары черными волнистыми волосами стоял в воротах, образованных пыльными рубахами игроков, когда его окликнули из ворот дома, стоявшего в конце улочки.

– Джемми, сходи на реку, позови отца! – крикнула его мать, Джин Бейли. – Ужин готов и остынет к тому времени, когда он соизволит появиться.

Многие в Гленкоррине недоумевали, как могла Джин Гатри взять себе в мужья такого человека, как Сэм Бейли. Правда, он был привлекательным малым: буйная угольно-черная кудрявая шевелюра и чарующий взгляд темных глаз. Его сын пошел в отца. Сэм не боялся тяжелой работы в лесу, но для односельчан он оставался одним из тех странников

[2]

, которых, они знали, ничто не удержит на месте, когда их вновь позовет дорога.

– Я сейчас! – выкрикнул парень в ответ, обернувшись.

Йорк, 1879 год

Сквозь дырку в занавеске проник утренний свет. Снова пришла суббота – самый лучший день недели для Греты Костелло. Она тихонько встала с жесткой кровати, стараясь не разбудить Китти, свою сестру. Она опять проспала, не оставив себе времени хотя бы наскоро умыться. Надев тонкую полосатую рубаху и хлопчатобумажную юбку, она сколола свои тяжелые черные косы, уложив их вокруг головы, и накинула на плечи вязаную шаль. Босиком, в одних чулках, она крадучись спустилась по крутой деревянной лестнице. Начищенные ботинки должны были ждать ее внизу, иначе Том, ее брат, не получит сладкого.

Чай томился на сдвинутых в кучу тлеющих углях, но времени на него уже не было. Спавшая на раскладной кровати мать заворочалась, когда Грета, подойдя к двери, подняла щеколду. Она шагнула в утренний полумрак. Только бы мистер Абрамс не забыл оставить дверь открытой!

Сдерживая дрожь от утренней свежести, Грета торопливо бежала по улочкам Уэлмгейта к реке. Старый часовщик жил в Олдуорке, на другом берегу реки Фосс. Ей было жутковато в столь ранний час оказаться одной на улицах города: раскинувшись у дверей, храпели подозрительные личности, шелудивые псы рыскали в поисках объедков. Хорошо хоть одежду мистеру Абрамсу отнесли до шаббата: выстиранные и тщательно отглаженные рубаха и заштопанное белье. К его вещам мать всегда относилась особо, держала их отдельно от остальных и радовалась тому, что он подбрасывал ей работу в конце недели, а не в понедельник. Теперь, живя один, он всегда принимал их как величайшую драгоценность, с благодарностью кивая.

Иной раз, когда она приносила их, он был занят, сидел за своим рабочим столом, склонившись над починяемыми часами, и свеча освещала шар с водой, который служил ему увеличительным зеркалом.

Пертшир, 1879 год

Ясным июльским утром мужчина в расцвете сил по имени Эбенезер Слингер был полон решимости заполучить лучшие экземпляры шотландского жемчуга и тем самым сколотить себе состояние. «Ищите, и обрящете; стучите, и отверзется вам», любил он повторять. Он бодро сошел с поезда, следующего на север, сердцем чуя, что жемчужины ждут его, нужно только их взять.

Но уже через два дня настроение у него испортилось. Все шло не по плану, и он до сих пор не сделал ни одного значительного приобретения, лишь несколько штук неправильной формы, годящихся для брошей, и немного тусклого жемчуга, подходящего только для отделки камей и траурных украшений. Светлая кожа Эбенезера плохо переносила жаркое солнце у воды – на лице высыпали веснушки, губы обгорели, кожа под усами зудела. Бродить в такую жару по берегам реки Тэй в плотном твидовом пальто не было никаких сил, и он сидел, опустив растертые ноги в прохладную воду отмели, сетуя на невезение. Свой костюм, купленный в лондонском магазине, он оставил в гостинице в Перте, предпочтя ему штаны и широкополую соломенную шляпу, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания ловцов жемчуга. Можно было выдавать себя за железнодорожного инспектора, выехавшего на природу на несколько дней в свой заслуженный отпуск. Со своим пальто он не расставался и, свернув, подкладывал под голову, отдыхая под деревом, а когда погода менялась, оно защищало его от резкого восточного ветра.

С шестидесятых годов девятнадцатого века, когда началась жемчужная лихорадка, жемчужницы были выловлены из многих рек Шотландии. Эбенезер видел кучи разломанных раковин, сваленных на галечных берегах, свидетельствующих о безответственности ловцов, опустошивших русла в погоне за быстрой наживой. Он проклинал Морица Юнгера, торговца из Эдинбурга, который какое-то время скупал жемчуг по дешевке, а потом исчез и, задолжав тысячи фунтов, был признан банкротом. Теперь все с настороженностью относились к скупщикам жемчуга и сразу заламывали цену. Сейчас было разумнее не афишировать свои намерения.

В это лето сезон выдался коротким, и Эбенезер встречал других дельцов, слоняющихся в таборах странников, чтобы на месте скупить жемчуг за наличные. Деревенские мальчишки и городские парни с палатками обсели реки в надежде разбогатеть за несколько дней вылазки за город на уик-энд.

Лето подошло к концу, начала по-осеннему золотиться листва, а кашель Сэма Бейли все усугублялся, и никакое домашнее врачевание Джин не уменьшали мокроту и озноб. Джем боялся за своего отца. Они никому не рассказали о своей богатой находке, и Сэм как одержимый снова и снова возвращался на то же место в надежде, что там отыщется еще одна драгоценная жемчужина, но весь его улов составляла мелочь, не идущая ни в какое сравнение с той красавицей, которую Джем нашел много недель назад. Над рекой свистел ветер, делая воду мутной от поднявшегося со дна ила. В конце концов Сэм слег, и Джем опасался, что до следующего лета отец не дотянет.

В зарослях уже палили помещичьи ружья, и Джем сбегал из школы помогать охотникам, чем немало огорчал школьного учителя. Тот приходил к ним домой за объяснениями.

– Джеймсу следует не таскаться по лесу, а сидеть за школьной партой, чтобы поступить в колледж в Данди или Эдинбурге. Тогда он сможет обеспечивать вашу семью, миссис Бейли.

– Я сделаю все, что в моих силах, – шепотом пообещала Джин, ясно осознавая, что ее муж не переживет зиму и у них совсем не останется средств на книги и образование.

Она заботливо укрыла мужа, но его от этого знобило не меньше.

Йорк, 1879 год

Однажды Сэйди Костелло нашла пару носков мистера Абрамса, оброненных у медного бойлера в прачечной.

– Грета, будь добра, отнеси их ему. Я заштопала дырку на пятке. Посмотри, как он там. Думаю, старик в такую холодную погоду не следит за собой как должно.

Грета рада была лишний раз побывать в доме часовщика и посмотреть, как он работает. Полная часов и инструментов мастерская ее буквально завораживала. Это был дождливый день в конце октября, и она сквозь пыльное окно увидела склонившегося над столом старика; его тонкие волосы были заправлены под черную ермолку. Она постучала в оконное стекло и помахала часовщику рукой.

– Маргарита, дорогая моя, что заставило тебя выйти в такой холодный день из дома? Заходи, заходи, – сказал он и махнул ей рукой, тяжело дыша.