Для кого написана эта книга? Для родителей, чьи дети переживают тяжкую болезнь? Для их родственников, друзей? Для психологов, социальных работников? Да, но ещё и для всякого взрослого и зрелого человека.
Для нас закрыт целый континент — мир души ребёнка, совершенно такого же, как любой другой, но уже охваченного болезнью, попавшего в анфиладу одиночества, боли, страха. Открываясь навстречу настоящему страданию, мы сможем изменить собственное сердце, протянуть руку, проявить, испытать нашу способность к любви и состраданию.
Посвящается детям.
Болеющим и здоровым, ушедшим и живым…
Всем.
Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви
Предисловие
Для кого написана эта книга? Для родителей, чьи дети переживают тяжкую болезнь? Для родственников, друзей, знакомых таких детей? Для психологов, педагогов, социальных работников?
Да, конечно! Но еще, и в первую очередь, для всякого взрослого и зрелого человека (или того, кто претендует на то, чтобы стать зрелым).
Мыслитель, живший несколько сот лет назад, писал, что счел бы себя весьма ущемленным в сознании своей свободы, если бы ему запретили посещение какого-либо необитаемого островка в Тихом океане. Мыслитель жил во Франции, был книгочеем и домоседом и никогда в жизни не отправился бы ни на какой остров, но, поди же, чувствовал бы себя обделенным.
А как тогда как должны были бы почувствовать себя мы, если бы узнали, что для нас закрыт целый континент, и не в отдалении, куда иначе как долгим и опасным плаванием не попадешь, а рядом — может быть, через лестничную площадку или в соседнем районе?
Это континент и мир души ребенка — совершенно такого же, как ваш сын, дочь, брат, сестра, племянник, внук, как любой ребенок, пробегающий сейчас по двору, идущий в школу, беседующий о чем-то со сверстниками. Такого же. Но уже охваченного болезнью, попавшего в ее особое, искривленное внутреннее пространство, в анфиладу одиночества, боли, страха.