Корабль вошел в гавань Санкции с утренним приливом. Это было трехмачтовое торговое судно, с широким трюмом и узкой палубой. Оно шло под всеми парусами, на мачте развевался флаг Палантаса, и издали казалось, что на корабле все в порядке.

Лоцман, дежуривший у входа в гавань, подал кораблю сигнал спустить паруса и ждать его приближения, но парусник как ни в чем ни бывало плыл себе дальше, не обращая на сигналы никакого внимания. Лоцман выругался и схватился за подзорную трубу, намереваясь разглядеть название корабля и доложить начальнику порта о недопустимом поведении палантасского капитана. Но когда он навел подзорную трубу на палубу этого странного судна, челюсть у него упала, а морщинистое, продубленное всеми ветрами лицо побелело.

— Кэйбл! — крикнул он своему помощнику. — Подай сигнал начальнику порта. У нас тут судно без управления!

Молодой человек по имени Кэйбл поспешно взбежал на деревянную башню, высоко поднимавшуюся над портом. Из деревянного ящика, в котором хранились сигнальные флаги, он вытащил один, красно-желтый, который поднимали так редко, что измятая от постоянного хранения в ящике ткань совсем не выцвела, и быстро поднял этот флаг на сигнальную вышку.

Начальник Кэйбла, отдуваясь, поднялся на башню вслед за ним, и они посмотрели на вторую башню — она находилась в глубине гавани, у причалов, где отвечали на сигналы лоцмана ученики начальника порта. Почти немедленно на дальней башне появился такой же красно-желтый флаг, и раздался звук трубы, сообщавший об опасности всем кораблям, находившимся в порту.

Войдя в стойло, Линн услышала приветственное ржание. Сестра Ветра, мощная гнедая кобыла, нетерпеливо переступала на месте, когда Линн застегивала уздечку на ее изящной морде. Женщина погладила лошадь по шелковистой шее.

Держать лошадь в Санкции на скромное жалованье стражника было дорогим удовольствием. Цены были высоки, сено и овес частенько оказывалось нелегко раздобыть, и к тому же новая служба занимала почти все время, так что каждый день проезжать лошадь стало нелегко. Но Линн считала, что лошадь для нее не удовольствие, а необходимость.

Она прожила в Санкции почти восемь лет, и многие жители города хорошо знали ее как уличную бандитку Линн из Завратин, ухитрившуюся пробраться в городскую стражу и оказаться «в законе». Только очень, очень немногие знали, что рыжеволосая веснушчатая бродячая кошка с буйным нравом на самом деле совсем не та, кем кажется. И если бы кто-нибудь вне этого маленького круга узнал, кто такая Линн на самом деле, быстрая лошадь оказалась бы ее единственной надеждой на спасение. Так что она экономила на чем могла, всегда держала Сестру Ветра в форме, снимала для нее хорошее стойло и молча молилась, чтобы день, когда ей придется бежать из Санкции, никогда не наступил. Но и в других делах кобыла оказывалась полезной, а этим утром, сама того не зная, она помогла Линн наконец получить возможность встретиться с самим лордом-правителем Хоганом Байтом.

Что-то напевая себе под нос, Линн взглянула на седло, но передумала. День только начался, но от ночной прохлады уже почти ничего не осталось. Вместо седла Линн накинула на Сестру Ветра тонкую попону и вскочила на широкую лошадиную спину.

Кобыла нетерпеливо пританцовывала, но она была слишком хорошо выезжена, чтобы понести. По команде Линн лошадь вышла из конюшни на запруженные улицы. Сержант сказал, что лорд Байт где-то на укреплениях в восточной части Санкции, а гавань находилась к западу от города, так что Линн выехала на улицу Корабельщиков — главную городскую артерию, которая шла с востока на запад и делила Санкцию пополам — и пустила лошадь неторопливой приятной рысью. Все равно двигаться быстрее ей бы не удалось. Стояло раннее утро, но улицы были уже полны повозок, фургонов и пешеходов, а в лавках собирались люди, спешившие выполнить дневную работу до того, как жар станет невыносимым.