Второй перекат прошли с трудом. Как всегда, впрочем. Но осо-бенно тяжко было Лосю – для него это не просто второй перекат на маршруте, для него это вообще второй перекат. Его и через первый-то волочь пришлось, чуть ли не на закорках. А второй… Смыло Лося с переката, и в омут. Он, придурок, не по центру пошел, а с краю, думал, небось, там течение слабее. Ан, нет. Это ниже перекатов речушка в ширину расходится, там понятно – у берегов течение меньше.

Но глу-бина больше. В некоторых местах – с головкой. Не усмотрел

Рэбэ, он Лося страховать должен был, как самый опытный. А Рэбэ

Хоббит от-влек. Тоже хорош! В спецотряде не первый месяц (второй!), а ногу о камень подводный расшибить умудрился. Заорал, словно ему в жопу семидыр забрался! Семидыр – рыба такая, на змею похожа, по куль-турному – минога. Рэбэ к Хоббиту, а Лось к берегу, а там зубарь огро-мадный. Хвостиком махнул, и нет Лося, только пузыри из омута.

Отку-да только этот зубарь взялся? Самое начало августа, до нереста кеты недели три еще.

Андрей Олегович Инзарин, начальник отдела региональных про-даж преуспевающей коммерческой фирмы с банальным названием 'Энергетик', регулярно задерживался на работе допоздна. В его обя-занности входило ежедневное составление отчета по продажам: сколько продукции отгружено за сегодня, сколько оплачено наличкой, сколько отдано с отсрочкой платежа, сколько денег пришло на расчет-ные счета за ранее отгруженную продукцию – и все такое прочее, ка-сающееся обыкновенного коммерческого процесса. Составить такой отчет заранее нельзя, только после того, когда будет удовлетворен последний клиент, когда закроются склад и касса, когда все менедже-ры и торговые агенты разойдутся по домам, и когда тишину в отделе будут нарушать лишь редкие телефонные звонки, потерявшихся во времени клиентов. А сегодня, помимо традиционного отчета, Андрею нужно было еще сдать дела Сереге Кривошапкину, которого он остав-лял за себя всегда, когда уезжал в командировки или, что было зна-чительно реже, когда болел. Сегодня была пятница, рабочий день за-кончен, впереди выходные, а с понедельника Андрей уходил в отпуск на целых четыре недели. В такой долгий отпуск в 'Энергетике' не уходил никто. Как правило, отпуска предоставлялись два раза в год – две недели летом и две зимой. Для Андрея сделали исключение, учи-тывая то, что он не был в отпуске четыре года, расщедрились – за ка-ждый год дали по одной неделе отпуска. Вот и сидел он за компьюте-ром, составлял отчет и нервничал. Нервничал, потому, что часто оши-бался, а ошибался, потому, что торопился поскорее закончить с дела-ми и начать медленное и приятное погружение в состояние человека, которому предстоит на целый месяц забыть о контрактах, инвойсах, переговорах и прочей коммерческой лабуде. А еще он нервничал по-тому, что знал: сегодня он обязательно получит выговор от отца.

Встреча с родителями должна состояться через час. Каждую пятницу, ровно в семь (время 'Ч') у Инзариных-старших традицион-ный семейный ужин, опаздывать запрещено. Отец Андрея, Олег Алек-сеевич – генерал в отставке. Порядок и пунктуальность для него – по-нятия не то, чтобы святые, но к беспорядку в делах и мыслях, к отсут-ствию четкости, к необязательности он относится очень болезненно. Он всегда обижается, когда Андрей опаздывает на назначенную им встречу.

Обижается и не понимает: как это возможно – не уметь гра-мотно распланировать свое рабочее время? Жаль, говорит, что ты у меня – пацифист. Армия, говорит, из тебя быстро бы человека сдела-ла. Слово

'пацифист' отец произносит с нескрываемой неприязнью. Андрей знает, что отец до сих пор не может простить ему его реше-ния, когда он не стал поступать в военное училище, как на том на-стаивал отец, а подал документы в политехнический.

Это решение далось Андрею не просто, и если бы не мама… Кто знает: возможно, у Андрея неплохо бы сложилась военная карье-ра, как никак отец генерал! Но с другой стороны – перспективы, кото-рые открывала перед сообразительным и расторопным парнишкой рыночная экономика, манили его очень настойчиво. Перед ним высте-лились две широкие и бесконечно длинные дороги, концами уходящие в неизвестность. Андрей топтался на развилке, не решаясь сделать первый шаг, а мама не стала ждать, когда авторитет отца подтолкнет сына сделать шаг, который может оказаться роковым, и о котором в будущем ее сын может пожалеть. Она сказала строго и убедительно, как всегда умела: 'В армию я тебя, сынок, не пущу. Хватит нам в се-мье одного военного. Все эти учения, командировки, переезды беско-нечные. А что в итоге? Язва, четыре инфаркта и два ранения.